Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
Миссис Фармер встала, держась рукой за грудь.
– Очень занимательно, Сунья. Как всегда. Спасибо.
По лицу Суньи было видно, как она недовольна, что ей не дали дочитать до конца. Потом подошел мой черед. Я одним духом выпалил свое сочинение, а куски про Розу по возможности скомкал. Совесть мучила – я тут всем рассказываю, как она веселилась на пляже, а на самом деле Роза лежит в урне на каминной полке.
– Сколько лет твоим сестрам? – заинтересовалась миссис Фармер.
– Пятнадцать, – промямлил я.
– Ах, так они близнецы? – почему-то обрадовалась она. И воскликнула, когда я кивнул: – Какая прелесть!
У меня щеки так и горели. Покраснел, наверное, как помидор. Сунья не сводила с меня глаз. Как пить дать, гадала, что я придумал, а что – нет. Мне это жутко действовало на нервы, и я злобно уставился на нее. Только вместо того, чтобы смутиться, она улыбнулась широкой белозубой улыбкой и подмигнула, как будто у нас общий секрет.
– Прекрасно, – сказала миссис Фармер. – Вы все на один шаг стали ближе к раю.
Дэниел так и просиял, а я подумал: что за глупость. Ну, написали хорошие сочинения, так что? Вряд ли они произведут какое-нибудь впечатление на Господа. Но тут миссис Фармер склонилась над столом, и я в первый раз заметил стенд у нее за спиной. На нем вверх по диагонали поднимались пятнадцать пушистых облачков. В правом верхнем углу красовалось слово РАЙ, вырезанное из золотого картона. В левом нижнем углу сгрудились тридцать ангелов, каждый с большими серебристыми крыльями, и у каждого на правом крыле написано имя. Ангелы выглядели бы вполне благочестиво, если бы не булавки, воткнутые им в головы, – это их так прикололи к стенду. Пухлой рукой миссис Фармер передвинула моего ангела на первое облако. То же самое она проделала с ангелами Александры и Мейзи, а вот ангела Дэниела перенесла через первое облако и водрузила на облако № 2.
На большой перемене я попытался завести друзей. Не хочу, чтобы здесь вышло как в Лондоне. В моей старой школе все меня дразнили девчонкой, потому что я люблю рисование, ботаником, потому что я умный, и чудиком, потому что мне трудно разговаривать с незнакомыми людьми. Сегодня утром Джас заявила:
– На этот раз надо обязательно завести себе друзей.
Я заволновался, потому что она так это сказала, как будто знала, что в Лондоне на большой перемене я бегал в библиотеку, а не на площадку.
Я кружил по школьному двору, выискивая, с кем бы заговорить. Только Сунья стояла сама по себе, все остальные мои одноклассники одной большой шайкой тусили на лужайке. Девочки плели венки из маргариток, мальчишки пинали мячик. Мне до смерти хотелось поиграть с ними, но духу не хватало попроситься. Тогда я улегся неподалеку на солнышке, вроде как загораю, а сам все ждал: может, кто из ребят меня позовет. Закрыл глаза и слушал, как журчит речка, как хохочут мальчишки и взвизгивают девочки, когда мяч подлетает слишком близко.
Вдруг мне на лицо упала тень. Облако, что ли? Я посмотрел вверх, но увидел только два блестящих глаза, смуглое лицо и чуть колышущийся на ветерке волос. Я сказал:
– Отвали.
Сунья фыркнула:
– Очень мило!
Шлепнулась рядом со мной и рассмеялась.
– Чего тебе? – буркнул я.
– Перекинуться словечком с Человеком-пауком, – ответила Сунья и протянула раскрытую ладошку, на удивление розовую. На ладошке лежало скрученное из изоленты колечко. – Я и сама такая же! – прошептала она, оглянувшись по сторонам – не подслушивает ли кто.
Я бы и рад был не обращать внимания, но меня разобрало любопытство.
– Ну и какая же ты? – И нарочно зевнул, будто до лампочки мне ее слова.
– Разве не ясно? – Сунья показала на платок, закрывавший ей голову и плечи.
Я рывком сел. С отвисшей челюстью, наверное, потому ко мне в рот и залетела муха, точнехонько села на язык. Я закашлялся, отплевываясь. Сунья расхохоталась.
– Мы с тобой одинаковые, – сказала она снова.
– Еще чего! – крикнул я.
Дэниел глянул в нашу сторону.
– Возьми. – Сунья с улыбкой протянула мне кольцо.
Я затряс головой и отполз на коленках подальше. Небось какой-нибудь мусульманский обычай. Хотя, когда мы в школе учили про Рамадан, нам ничего такого не говорили про ритуальные кольца из изоленты.
– Да бери же! – Сунья покачала у меня перед носом правой рукой. Средний палец был обмотан узкой полоской изоленты с приклеенным к ней коричневым камушком. Вместо бриллианта. – Никакого волшебства не получится, если у тебя не будет такого же, – сказала она.
– Мою сестру взорвали бомбой, – сказал я, вскочил и убежал.
По счастью, толстая тетка из столовой как раз свистнула в свисток, и я побежал в класс. Плюхнулся на свой стул. У меня просто ум за разум заходил, и пить очень хотелось. Ладони были мокрые, и на столе оставались отпечатки. Из коридора послышался смех, и в класс ввалилась толпа. У всех, ну буквально у каждого, на руке красовался веночек из маргариток. Даже у мальчишек. И хотя выглядели они полными дураками, я пожалел, что у меня нет такого цветочного браслета. Последней вошла Сунья, тоже без браслета. Подошла, усмехнулась и опять показала мне руку с кольцом из изоленты на среднем пальце.
Мы позанимались математикой, а под конец – географией. На Сунью я за оба урока ни разу не посмотрел. На душе было гнусно, как будто я предал папу. Как же так вышло? Кожа у меня белая, говорю я на чистом английском языке и знаю, что нельзя взрывать ничьих сестер. С какой стати эта Сунья решила, что мне нужны мусульманские украшения? Что я такого сделал?
– На сегодня все! – объявила учительница.
И я понес учебник географии в свой новый шкафчик. На дверце написано: Джеймс Мэттьюз, а рядом лев нарисован. Я сразу вспомнил серебряного льва в небе. Открываю шкафчик и вижу что-то маленькое, белое под учебником английского. Лепестки. Оглядываюсь, а за спиной Дэниел, стоит и улыбается. И кивает – мол, ты глянь, чего там. Я сдвинул учебник в сторону, и сердце как заколотится. Венок из маргариток! Снова оглянулся, Дэниел большие пальцы показывает. У меня даже руки дрожали, когда я тоже оттопырил большие пальцы. И так вдруг захотелось поскорее оказаться дома, рассказать обо всем Джас. Тут Сунья откуда-то взялась, оглядела браслет. А лицо у нее странное, непонятное. Завидует, наверное. Я взял осторожненько браслет (а внутри все замерло, до того не терпелось нацепить его на руку), а он раз – и рассыпался! Дэниел загоготал мне в самое ухо. Сердце со всего маху шлепнулось куда-то вниз, а в груди точно большущая черная дыра открылась, и все счастье вытекло из нее прямо на пол. Это был не браслет. Просто пучок измятых цветов. Сунья вовсе не завидовала. Она злилась. Уставилась на Дэниела, а глаза так и сверкают, как острые осколки стекла.
А Дэниел хлопнул по плечу пацана по имени Райан, шепнул что-то ему на ухо. Оба ухмыльнулись мне в лицо и оттопырили большие пальцы. Потом злорадно так хохотнули и выскочили из класса. А я пожалел, что тот серебряный лев не может спрыгнуть с неба на землю и отгрызть им головы.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
