1
Легкий береговой бриз шаловливо стучался в окна и стены сборного металлического домика, притулившегося на вершине небольшого утеса, с которого открывался прекрасный вид на море. Убогая жестянка, выкрашенная давно потускневшей и облупившейся желтой краской. Редкие снежинки лениво кружились над крышей, прежде чем опуститься на землю и тихо истаять в пробивающейся траве. Развалившись у порога и не обращая внимания на назойливое тарахтение работающего дизельного генератора, беззастенчиво дрыхла на солнышке мохнатая сибирская лайка-хаски. Белая полярная крачка сделала круг над хижиной и опустилась на крышу. С любопытством окинув глазом торчащие по соседству антенны, радиомаяки, спутниковые тарелки и прочую электронную дребедень, птичка разочарованно вспорхнула и, подхваченная порывом ветра, унеслась прочь в поисках чего-нибудь более съедобного.
Метеостанция Береговой охраны на острове Юнаска по праву считалась самой тихой и отдаленной среди себе подобных. Затесавшийся в середину Алеутской гряды островок имел вулканическое происхождение ничем не отличаясь в этом плане от дюжин своих собратьев, растянувшихся изогнутым щупальцем осьминога от южной оконечности полуострова Аляска до Берингова моря. Семнадцати миль в поперечнике, Юнаска не мог похвастать никакими достопримечательностями, кроме двух бездействующих вулканов, расположенных в противоположных концах острова. Обе вершины разделяла однообразная холмистая местность, поросшая блеклой тундровой травой. Но в конце весны и начале лета благодаря отсутствию деревьев и кустарников даже эта чахлая растительность выделялась пятном изумрудной зелени на фоне холодных свинцово-серых океанских вод.
Лежащий на пути сразу нескольких течений северного Тихоокеанского региона, Юнаска был идеальным местом для отслеживания морских и атмосферных кондиций, приводящих в дальнейшем к образованию полномасштабных погодных фронтов, перемещающихся, в свою очередь, к берегам Северной Америки. Помимо сбора чисто метеорологической информации, станция на острове также использовалась Береговой охраной как одно из звеньев Службы спасения и раннего предупреждения. В здешних водах, богатых рыбой и другими морепродуктами, нередко случалось, что незадачливые рыбаки попадали в критическую ситуацию.
Условия жизни персонала метеостанции, состоявшего из двух человек, едва ли можно было назвать райскими. До ближайшей деревни девяносто миль морем, а до главной базы в Анкоридже — вся тысяча, если не больше. Изолированные от цивилизации островитяне были предоставлены самим себе и варились в собственном соку. По истечении трех недель срок вахты заканчивался, и на смену им вертолетом доставляли другую пару наблюдателей. Пять месяцев в году станция не обслуживалась и работала в автоматическом режиме, но с мая по ноябрь Юнаска снова становился обитаемым.
Впрочем, трехнедельное добровольное заключение вполне устраивало пребывающих на острове в настоящий момент метеоролога Эда Стимсона и техника Майка Барнса. Влюбленный в свою профессию, Стимсон был рад любой возможности попрактиковаться в полевых условиях, а Варне заранее предвкушал, как проведет положенный по окончании смены отпуск. Он планировал побродить с рюкзаком за плечами по Аляске в надежде наткнуться на пропущенную предшественниками-золотоискателями россыпь.
— Еще раз повторяю, Эд: на следующую вахту ищи себе другого партнера! В прошлый раз я нашел в Чугакских горах такой офигенный выход кварца, что чуть из носков не выскочил. И что-то мне подсказывает, что прямо под ним тянется толстенькая, сочненькая и желтенькая такая жилочка…
— Ага, ты, помнится, уже утверждал однажды нечто подобное, только речь тогда шла о реке МакКинли, — насмешливо хмыкнул Стимсон; умудренного возрастом и жизненным опытом метеоролога изрядно забавлял наивный щенячий оптимизм молодого напарника.
— Посмотрим, что ты запоешь, когда увидишь меня рассекающим по Анкориджу на новеньком «хаммере»! — надулся Майк.
— Посмотрим, — покладисто согласился Эд. — А покамест будь любезен прогуляться ножками и проверить анемометр.[4]Самописец опять барахлит.
