Но в доме было тихо. Братьев не слышно. Одиночество и тишина были драгоценны, и он цеплялся за них как можно дольше. Но опыт подсказывал, что затишье продлится не долго.
Дождь попадал сквозь сетку, собираясь капельками на поверхности стола.
Приглашение.
— Позже, — сказал он.
Боже, его ли это голос? Он звучал как у девяностолетнего курильщика.
Ручка двери медленно повернулась, и Крис вздохнул, услышав каждый щелчок повернутой ручки, пока дверь не распахнулась. Треугольник света из коридора образовал дугу на стене его спальни, но он даже не удосужился повернуть голову.
Он уже знал, что это Майкл еще до того, как брат заговорил:
— Я думал, что ты, должно быть, уснул.
Крис промолчал. Он уставился в потолок и ждал выговора, который, несомненно, не заставил бы себя долго ждать. За драку, за использование своих способностей, за помощь Бекки, в конце концов.
Бекка. Он улыбнулся.
— Чего это ты улыбаешься?
Вопрос стер улыбку с его губ.
— Ничего, — сказал Крис, поднимая руку. — Валяй, говори, что хотел, и уходи.
Майкл колебался.
Крис ненавидел это. Дистанцию, эту родительскую позу. Он все еще помнил лето, когда ему было девять, а Майкл только получил свои водительские права. В первую поездку брат не взял своих друзей, но также не взял и близнецов, которые были старше и круче и получали все, что хотели. Он взял Криса. Они ехали быстро, их заносило на крутых поворотах на всем пути в Аннаполис. А потом они сидели на капоте папиного грузовика, пили содовую и наблюдали за лодками на реке Северн.
Раньше он думал, что Майкл для него — все.
Теперь же он в основном думал, что Майкл — придурок.
Брат вошел в комнату. Крис чувствовал его присутствие совсем рядом, но не спускал глаз с потолка. Когда Майкл начинал читать нотации, это было мучительно. Он мог сесть на край кровати или чего-нибудь еще, чтобы достичь большего эффекта.
Но Майкл остался стоять, и его голос звучал тихо:
— Не хочешь посидеть внизу какое-то время?
Крис повернул голову в сторону, и его зрение расплылось на мгновение. Когда же его глаза решили сфокусироваться, он взглянул на брата. Из-за света со спины лицо Майкла находилось в тени, карие глаза были очень темными, такими же, как у мамы. У остальных братьев были голубые, как у отца.
Когда умерли их родители, Крис ненавидел просыпаться среди ночи, желая увидеть маму и не находя утешения в старших братьях. Он негодовал, видя эти же глаза на лице Майкла и не находя того, что ему хотелось бы увидеть в них.
Майкл ждал ответа.
— Давай, — сказал он. — Я посижу с тобой.
Дождь к тому времени уже создал лужу вдоль края стола. Мольба.
Крис кивнул.
— Хорошо.
Близнецы сидели на кухне, учебники были раскиданы по всему столу. Ник занимался, в то время как Габриэль качался на стуле, ел печенье и всячески мешал брату.
Когда Майкл и Крис вошли в кухонный дверной проем, Габриэль резко прекратил свое занятие. Ножки его стула громко стукнули о пол.
— Вот же сукин сын! — воскликнул он.
В небе вспыхнула молния, видимая в окне у раковины.
Крис одарил его кривой улыбкой, потому что улыбнуться полностью было больно.
— Вы должны видеть другого парня.
— О, я увижу его... грудой сломанных костей. Вот. Съешь печенье.
Крис покачал головой, и у него перед глазами снова все поплыло.
Майкл поймал его за руку.
— Тебе нужно присесть.
Крис резко выдернул руку. Это оказалось больнее, чем он предполагал, поэтому ему пришлось схватиться за спинку одного из стульев.
— Я в порядке.
Николас отложил карандаш и наблюдал за ним. Крис не находил ни капли жалости в его взгляде, таков был Ник.
— Где они тебя нашли?
Крис вновь посмотрел в окно. Он остался, чтобы посмотреть на тренировку Габриэля, собирая вещи. В то время, когда небо обещало дождь, тренер позвал игроков на долгую пробежку. Они жили в трех милях от школы, но он никогда не был против прогулок…
Или никогда не был против… до сегодняшнего вечера.
— За школой, — в конце концов, сказал он.
— Они приходят смотреть?
Крис начал кивать, но затем подумал, что не стоит этого делать, ведь у него снова все расплывалось перед глазами.
— Да. Они сказали, что зовут Проводников.
— Они всегда так говорят, — сказал Ник.
— На сей раз, я думаю, что они имели в виду именно это.
— Нет, — сказал Майкл. — Они же заключили сделку. Мы придерживаемся ее, и они — тоже.
— Черта с два, они придерживаются условий сделки, — Габриэль снова начал качаться на своем стуле. Он смотрел на Майкла, и его голос был язвительным и полным осуждения: — Как долго ты будешь позволять им тянуть с этим?
— Не начинай! — Майкл хорошенько пнул стул Габриэля, устанавливая его прямо. Он указал на груду ноутбуков. — Работай.
Габриэль резко отодвинулся от стола, его движение обещало насилие.
— А что, вы заодно только, когда дело доходит до того, чтобы выгнать девчонку из дома?
Крис вздохнул и отпустил стул, чтобы направиться к задней двери. Никто не остановил его.
Воздух был холодным, и ощущения дождя на разбитом лице Криса были прекрасными. Он осторожно снял футболку и опустился на одно из адирондакских кресел[3]. Если он будет терпелив, если пролежит в нем достаточно долго, то дождь залечит его раны, уберет синяки с кожи и даст ему силы. Но обычно он уставал от ожидания и сам старался усилить его воздействие. Это изматывало и раздражало его, а теперь было еще и слишком больно, чтобы заниматься этим. Майкл говорил, что со временем придет контроль.
Если Тайлер и его дружки не убьют его раньше.
Крис не слышал звука открывающейся двери, но дождь подсказал ему, когда Майкл вышел на крыльцо.
Он даже не удосужился оглянуться.
— Так быстро закончили разборки?
Майкл упал в кресло рядом с ним.
— Мы не разбирались.
Крис ни на мгновение не купился на это.
— Вы поссорились из-за случая с Беккой?
— Кто она, Крис?
Крис не спускал глаз с облаков на небе и прокручивал в голове события, произошедшие на стоянке. Бекка стояла на коленях перед ним и поливала его лицо водой. Он вскочил в полной уверенности, что они приводят его в чувства, чтобы прикончить. Вода была слишком счастлива, чтобы вызвать в нем ярость — Бекке повезло, что он не сбил ее с ног. Или что еще похуже.
