Может, позвонить им сейчас и поговорить с Ясмин? Да нет, там, в Торонто, она еще спит. Ее мать — она, кстати, все еще его жена — будет шарить одной рукой в поисках телефона, а другой откидывать со лба длинную прядь черных волос. Если, конечно, она их не состригла.
Редиваан сделал глоток кофе — холодного и горького на вкус. Затем снова вернулся к изучению досье. Разложил перед собой фотографии, сделанные Райаном на бульваре. В животе что-то сжалось. Девушку, конечно, уже не вернуть, но он все сделает для того, чтобы убийца заплатил сполна за свое злодеяние.
Редиваан позвонил по телефону. Трубку сняла Клэр. Судя по всему, она вздрогнула от неожиданности: хотела поработать в полной тишине, а отключить телефон забыла.
— Да, — сказала она раздраженным тоном.
— Клэр, это я, Редиваан. — Он запнулся, вслушиваясь в ее молчание. Он живо представил ее образ. Сидит за письменным столом в окружении бумаг и книг. Ноутбук открыт. Густые волосы вьются между острых лопаток.
— Хелло, — ответила она. А что еще можно сказать?
— Я получил предварительный отчет об убийстве той самой девушки, по поводу которого ты мне звонила. Думаю, тебе интересно будет просмотреть его. — Редиваан выжидал.
— О’кей, — сказала Клэр. Хотела было спросить, что там интересного, но раздумала. — Тогда встретимся в шесть в ресторане «Нью-Йоркский пончик».
Повесив трубку, она глубоко вздохнула. При мыслях о Редиваане в горле у нее появлялся ком, а когда она с ним разговаривала, кожа на груди вокруг сосков становилась натянутой, как кожа барабана. Если не обращать внимания на эти странности, уговаривала себя Клэр, она о них забудет. В конце концов, они встретятся и просто попьют кофе. Он покажет ей отчет о вскрытии, продиктует некоторые телефонные номера, и на этом свидание окончится. Клэр соберет кое-какие документы, поговорит с кем нужно и отправит ему распечатки интервью. Разумеется, выскажет свое мнение о личности предполагаемого убийцы. А задача Редиваана — изловить этого изверга.
Клэр снова включила задремавший компьютер. Ей нужно еще несколько часов, чтобы подготовить и переслать свои соображения по поводу будущего фильма о торговле живым товаром. Что же касается Редиваана, то он иногда просто заполняет какие-то окна в ее напряженных рабочих буднях — как заполняют их традиционные пробежки.
Прошло немало времени, пока Клэр не отвела глаза от экрана ноутбука. Теперь она слушала легкое шипенье компьютера, пытавшегося пробиться в Интернет. Шум на улице то усиливался, то стихал. Отправив электронную почту, Клэр закрыла компьютер. До ресторана решила добраться пешком. Тогда она успеет до встречи с Редивааном привести свои эмоции в порядок. Чтобы согреться, Клэр прибавила шаг. Солнце садилось, и небо поблекло.
Глава 6
Ресторан, который выбрала Клэр для встречи с Редивааном, находился в длинном ряду баров с дурной репутацией, бильярдных и стриптиз-клубов. У входов в эти сомнительные заведения маячили мускулистые парни. Шныряли уличные проститутки и сутенеры. Редиваан наблюдал за этой публикой через окно ресторана. Заметил, как какая-то незнакомая ему девчонка подбежала к потенциальному клиенту. Ей нет и пятнадцати, макияж совершенно безобразный. На руках наверняка бесчисленные следы от шприцев. Мужчина плюнул ей в лицо, и она от него отстала. Редиваан взглянул на часы: ровно шесть вечера. Клэр никогда не опаздывает. А вот и она — идет своей привычной легкой походкой.
Проходя мимо сомнительных клубов, Клэр ускорила шаги, не обращая внимания на оценивающие взгляды вышибал. Впрочем, те быстро теряли к ней интерес: не нашего поля ягода. Клэр по привычке оглядела полуразвалившееся здание в стиле ар-деко, стоявшее на другой стороне улицы. Оно было печально известно тем, что распоряжались там темные дельцы, а «работали» отчаявшиеся девушки-иммигрантки. В первый день каждого месяца они платили наличными солидную дань суровым мужчинам, которые регулярно требовали отдавать им еще большую сумму. Редиваан слышал, что это здание перешло к новым владельцам, но порядки здесь не изменились. Кто же расстанется с золотой жилой? Если у клиента водились деньги, он мог получить в свое распоряжение кого угодно: женщину, маленькую девочку, даже грудного ребенка. Полиция сюда нос не совала, а если какой-то честный и смелый страж порядка пытался разобраться в том, что здесь происходит, его вскоре находили мертвым. Или отстраняли от дел — как в свое время Редиваана.
Клэр вошла в ресторан, расстегивая на ходу пальто. Она знала, где искать Редиваана — в отсеке, отведенном для курильщиков. Взяв поднос, поставила на него две чашки кофе, горячее молоко и положила пончик для Редиваана и круассан для себя. Поставив поднос на столик, взяла из рук инспектора конверт. Они поприветствовали друг друга, но обошлись без поцелуев. Клэр села и стала просматривать отчет о вскрытии. Прочитав сухие комментарии патологоанатома, она пришла в такой ужас, что в животе у нее начались рези. Врач указал также, что еще приложит к отчету результаты фармакологических тестов.
— Когда ей перерезали горло? — поинтересовалась Клэр.
— Когда она уже была мертва.
— Личинки мух были обнаружены?
— Нет, — ответил Редиваан, отложив пончик. — Погода ведь стояла холодная. Мутон считает, что ее убили где-то между воскресным вечером и ночью на понедельник. Она умерла по меньшей мере за восемь часов до того, как ее выбросили на бульваре.
— А где ее так изуродовали?
— Возможно, прямо там же, на бульваре. Мутон полагает, что это был очень острый нож. Может, даже скальпель. Я имею в виду разрез на горле. Кроме того, на воротнике ее блузки остались капли жидкости. Она вытекла из глазных яблок. По мнению Мутона, глаза ей выкололи раньше, чем перерезали горло.
— Глаза выкололи тем же лезвием?
— Доктор еще ждет результаты баллистических экспертиз, но, скорее всего, оружие то же самое.
— А более или менее точное время неизвестно?
— Посмотри на четвертой странице. Мутон считает: ублюдок выколол ей глаза, перед тем как задушил ее.
— Какой ужас! Она была еще жива! Хотелось бы знать, что такое она увидела, раз он пошел на это зверство.
— Хорошо, если мы узнаем это раньше, чем следующая жертва, — мрачно произнес Редиваан, потянувшись за новой сигаретой.
Клэр молча созерцала нетронутый круассан. Затем снова стала пролистывать досье. Так, девушке 17. На ней — юбка, блузка и сапоги на высоких каблуках. Нижнего белья нет. Все зубы свои, шесть запломбированы. Шрам после удаления аппендицита. Убитая не была девственницей. Наркотиками не кололась. Смерть наступила в дни менструации. На руках и бедрах — синяки и ссадины.
Редиваан курил около окна.
— Извини, Клэр, — сказал он, разгоняя рукой клубы табачного дыма.
— Ничего страшного. От прочитанного здесь сама закуришь.
Она продолжила чтение. На левой ягодице татуировка — не рисунок с сюжетом, а какой-то непонятный знак или символ. Татуировка совсем свежая. Сделана недели две назад. Не успела еще зажить.
