том, что процедуры выборов, как и других подобных действий в Ассоциации «Кассиопея» не существует в принципе.
Голунов оставил за собой лично разборки с Лазаревичем, который сидел сейчас перед ним. И вызывает его второй раз за этот день. Утром тот ушёл в полный отказ и утверждал, что считал порядок принятия решений в Ассоциации стандартным, общепринятым. Обычно в общественных организациях небольшого размера так и происходит. Высшая власть — общее собрание, а управляющие функции делегируются избранному главе организации и/или правлению.
На это и напирал Лазер к неудовольствию декана, который всё-таки с неуместным чувством удовлетворения констатировал, что пятый год парень учится не зря. Лазейки для самозащиты находит успешно. Только не всё сумел учесть.
— Именно так, — соглашается парень, судьба которого повисла на волоске. — Как это вообще можно было предвидеть, я не понимаю.
— И вот так, с бухты-барахты, на ходу принимаете решение баллотироваться на место главы Ассоциации? Опираясь на мнение посторонних людей?
— Это позже выяснилось, что они посторонние, — Лазер технично отбивает все нападки. — В тот день я знать этого не мог. Просто пришёл на собрание, как все. Всех присутствующих считал членами Ассоциации, я ж в лицо никого раньше не видел.
— Не видели, потому что сами не являлись полноправным участником этого сообщества. На собрание ведь пришли впервые? — опытный декан всё-таки ловит студента на горячем.
Лазер вынужден признать, что да, пришёл первый раз.
— Но заявку на участие в Ассоциации я подавал. Как лидер группы юристов, желающих работать на Ассоциацию. Она была принята к рассмотрению. Так что нельзя меня считать полностью непричастным к этой организации.
— Колчин Виктор меня проинформировал о вашей заявке. Да, она принята, но ваш статус никак не выше статуса кандидата. Обычная практика в таких случаях: ограниченные права и полный объём обязанностей, — немного скучным тоном просвещает декан. — Право голоса, как правило, совещательное. И уж точно нет права баллотироваться в руководящие органы. Вы это проходили. Если не ошибаюсь, на втором курсе.
— Почему они сразу не сказали? Проходили, да. Порядок работы общественных организаций строго прописан законом. Но высший орган управления — общее собрание. На этом основании я и действовал.
— Не было у вас никаких оснований. Формально Ассоциации не существует. Нет у них Устава, поэтому вы опирались на пустоту. Почему Колчин ни слова не сказал об этом? У него свои соображения имелись. А вот у вас соображения не было вообще никакого. Что вы там ещё хотели? Наблюдательный Совет? Такой орган уже есть — от ректората, опять-таки пока неофициально. Оттуда мне уже звонили, интересовались, что это за ухарь замыслил их скинуть.
Лазер слегка бледнеет:
— Это ж было всего лишь предложение…
— Итак, что мы имеем? — декан пропускает последнее блеяние. — Статус у вас не выше кандидата, и вы об этом прекрасно знали. Процедур выборов в руководящие, контрольные и прочие органы не существует, как и самих органов. Об этом вы тоже знали…
— Не знал… — Лазер поднимает затравленный взгляд, в котором надежда до конца не истаяла.
Вместо ответа декан обращается к компьютеру, двигает и щелкает мышкой, затем бормочет:
— Динамики забыл включить… — щёлкает кнопочкой, снова двигает мышкой.
Спустя несколько секунд из динамиков доносятся голоса. Голос Колчина Лазер узнаёт сразу, свой — с усилием.
Колчин:
— Структура управления пока не сложилась. Штатная административная единица всего одна. Главный координатор. Это я, если не знали. И то — неофициально. У меня пока даже секретаря нет.
Лазер:
— Что-то совсем у вас всё в тумане.
Колчин:
— Неправильно выражаетесь. Не в тумане, а на этапе проектирования. Всё строим с нуля. Не только управленческие структуры, а сами принципы управления обдумываем.
Декан обрывает воспроизведение.
— Да, Колчин ведёт запись своих бесед с кандидатами. Вы, конечно, можете утверждать, что забыли, но когда говорите о незнании, то лжёте. Вольно или невольно. Своему декану лжёте.
Лазер молчит.
— Ваше знание проявилось и на том собрании, когда вы предложили ввести в управление Наблюдательный совет, Президиум и Контрольно-ревизионную комиссию. То есть вы были осведомлены, что таких органов в Ассоциации нет.
Лазер продолжает молчать. Надежда в его глазах истончается почти до нуля.
— Получается, здесь знали, тут не в курсе… какая пятнистая осведомлённость. Но если не существует Президиума или Правления, Устава, то каким образом вы планировали их выбирать? На основании каких процедур? Вот в чём моя самая главная претензия, Лазаревич. Чёрт с ним, с тем фактом, что вы — прожжённый карьерист, но как быть с тем фактом, что вы и юрист никакой? Это на пятом-то году обучения! Я бы вам всё простил, если бы самым первым вашим шагом было предложение выработать временный порядок выборов в управляющие органы. А не только их список.
Лазер опускает глаза ещё ниже.
— Колчин сделал вас, как ребёнка. Причём на нашем же правовом поле.
Немного подумав, декан выносит вердикт. Нерадостным голосом, но это единственное утешение для Лазера.
— Деканат в ближайшие дни подготовит решение о вашем отчислении. Это справедливо. Так всегда бывает. Если вы захотели взять банк, в нашем случае — стать главой популярной и набирающей силу организации с дальними перспективами, то и ставка должна быть соответствующей. Готовились вы к этому, предвидели ли, значения не имеет. Рассчитывали получить выигрыш, но проиграли. Теперь надо платить. Заплатите своим статусом студента юрфака МГУ.
Последние слова декана летят уже в спину Лазаря:
— Сильно не расстраивайтесь, Лазаревич. Никто не мешает вам самому забрать документы и перевестись в другой вуз. И доучиться там. Если примут. Рекомендации вам, разумеется, давать не собираюсь. И характеристика, если затребуете, будет не самая хорошая, вы уж извините.
8 октября, пятница, время 19:25.
МГУ, ГЗ, сектор В, 8-ой этаж, комната фрейлин.
Благословенное время — студенческий вечер. Позади интеллектуально напряжённая первая половина дня, следующая за ударной дозой утренней тренировки. Работа после обеда носит вторичный характер: оформление, додумывание, взаимное консультирование. Уже не предельно интенсивная, но усталости добавляет.
Нам здорово помогают переключиться танцы, которые закончились почти час назад. Уверен, что при отсутствии равновесия между интеллектуальным развитием и физическим мы не смогли бы достичь нынешних успехов в многотрудной учёбе. Те же фрейлины, что сейчас щебечут, накрывая на стол с помощью Светы и Таши, сдают экзамены и зачёты намного увереннее. Часто досрочно.
Кстати, о чём это они?
— Ой, девочки, там такое происходит,
