и принять душ. Насте легче, и мне спокойнее.
― Моя смена закончилась, я тебя отвезу.
― Зачем?
― Ты хочешь ехать в таком виде? Уверена, что тебя правильно поймут?
Я нахмурилась и опустила взгляд, разглядывая свой наряд. Совсем забыла, что до сих пор хожу в костюме медика. Подняла взгляд на Марата и кивнула.
― Ты прав. Подумают, что я из дурдома сбежала.
― Подожди, я только халат сниму и заберу ключи с документами.
Я осталась стоять в дверях. Сначала смотрела себе под ноги, а потом неосознанно подняв взгляд, наткнулась на широкую спину, обтянутую белой футболкой. За эти годы Марат не оброс жиром, как многие мужчины его возраста, а наоборот, кажется подкачался еще больше. Он всегда следил за формой, но то, как сейчас обтягивала футболка его тело, говорило об упорном труде. И руки крепкие, с большими бицепсами. Уверена, на такого мужчину до сих пор вешаются девушки.
― Пойдем, ― произнес он, подходя ко мне и пропуская вперед.
Кажется, я засмотрелась на него и теперь растерянно хлопая ресницами, поторопилась пойти вперед. Не хотела, чтобы он видел мое состояние.
― Может заедем куда‐то перекусить? ― уточнил он, когда мы оказались на улице и пошли в сторону старенького опеля.
― Нет, спасибо. Не хочу.
― Соня, ты давно не ела. Так нельзя. Давай хотя бы пиццу по дороге купим?
Я резко развернулась и глядя в его глаза гневным взглядом, зашипела:
― Я хочу домой. Давай обойдемся без свиданий?
― Боишься, что муж приревнует?
Марат открыл с ключа замок на дверях и обойдя авто, открыл дверь со стороны водителя.
― Что он не доверяет тебе?
Я до боли прикусила губу с внутренней стороны и покачав головой, села в машину.
Знал бы ты, какое, между нами, доверие. Не семья, а…
― Правильно делает. Ты женщина видная, того и глядишь, уведут.
― Не удивлена, что ты подобного мнения обо мне.
― Соня, я постараюсь пробить по своим каналам о донорстве. Есть у меня хорошие знакомые в институте донорства, возможно я смогу как‐то ускорить процесс поиска. Но обещать, конечно, ничего не могу. Это не берндовую шмотку купить заграницей.
― Понимаю. Спасибо за помощь.
― Я еще ничего не сделал. Хотел бы помочь и деньгами, но богат я никогда не был. Честных врачей нынче не ценят.
Он улыбнулся, а мне отчего‐то стало так больно, что даже в носу защипало от непролитых слез.
Я как будто сейчас в прошлое окунулась. В такое болючее, но когда‐то счастливое.
― Их никогда не ценили.
Оставшуюся дорогу мы ехали молча. Иногда Марат спрашивал о Насте и о ее приступах. О нас не говорил ни слова за что я была ему благодарна. Сейчас это ни к чему.
Через пятнадцать минут Холодов притормозил около моего подъезда. Я очень надеялась, что мой муж еще не вернулся домой. Хотела хотя бы час побыть наедине в полной тишине.
― Спасибо, ― произнесла я и схватилась за ручку, собираясь выйти из машины, но меня остановил вопрос Марата и его прикосновение к моей руке.
― Скажи, ты счастлива?
В его глазах промелькнула грусть. Но меня это сейчас совсем не интересовало.
Я кивнула.
― Безумно.
Безумно нет.
И сбежала.
Захлопнув за собой дверь в квартиру, прислонилась к ней спиной и пыталась выровнять дыхание. Кто бы сейчас меня увидел, подумал, что я бежала от маньяка. А я сама не могла объяснить своего поведения. Только прикрыла дверь в подъезде и рванула на свой этаж по лестнице, игнорируя лифт. Думала, что таким способом мне удастся выветрить ненужные мысли, и на душе станет легче. Но ничего подобного не произошло. Перед глазами стоял серьезный взгляд Холодова и его вопрос о моем счастье.
Да какое тебе вообще дело до моего счастья? Какое дело, если ты сам разрушил то, что было между нами! Зачем теперь лезешь в душ? Неужели думаешь я стану говорить правду? Сейчас, когда это никому ненужно. Раньше нужно было слушать. Десять лет назад. Но почему‐то так произошло, что тогда мои слова не были услышаны.
Оттолкнувшись от двери, я сбросила обувь и медленно прошла по квартире. В одно мгновение здесь все стало чужим. Как будто и не было долгих лет жизни под одной крышей с Виктором. Когда я выходила за него замуж, он знал, что я его не люблю. Говорил, что его любви хватит на двоих. Я в подобное не верила, но к Виктору всегда испытывала благодарность. Он меня любил и получил в жены, я же спасла Настю. Да, наши отношения никогда не были идеальными, несмотря на слова мужа, он злился на меня и никак не хотел принимать то, что я отношусь к нему как к другу. Я испытывала к нему теплые чувства, у нас был регулярный секс, и одна общая боль на двоих. Но видимо теперь она только моя.
Сбросив с себя медицинский костюм, я прошлепала голыми пятками по прохладной плитке в ванную. Настроив кран на теплую воду, врубила его на всю, и добавила в ванную побольше пены.
Наполнив едва не до краев, залезла в воду, окунаясь с головой и тут же выныривая. Расслабленно откинулась на бортик ванной, вдыхая приятный аромат пены.
Прикрыла глаза и передо мной тут же встал образ Марата. Причем именно того парня из прошлого. Еще более молодого и наивного. Да, точно наивного, ведь его можно было легко обвести вокруг пальца. Так с ним и поступили, а он, наверное, до сих пор об этом не знает.
Что же ты натворил, Холодов, со всеми нами?
Зажмурилась, и почувствовала, как по щеке скатилась слезу.
― Аааа… ― неожиданно на моей шее сомкнулись пальцы, и я, распахнув глаза наткнулась на гневный взгляд мужа, ― пусти, ― прохрипела я, хватаясь за его запястье.
Но он не слушал меня, надавил второй рукой на плечо и окунул под воду, задерживая так на несколько долгих секунд. Я начала задыхаться, руками хватаясь за бортики ванной и пытаясь вынырнуть из воды чтобы сделать вдох. Но уже через какое‐то время Виктор резко отпустил меня, и я, жадно хапая воздух, громко закашлялась. Легкие жгло от нехватки кислорода, сердце колотилось от страха и боли. Я ладонями обхватила шею и продолжала делать глубокие вдохи, абсолютно не обращая внимания на мужа.
Он первым нарушил тишину.
― Зачем ты так со мной поступаешь, Соня? ― выдохнул он, вытирая
