во сто шуб одет, кто его раздевает, тот слёзы проливает. Так и здесь – шуба на шубе, заклятие на заклятии. У мышки слезок не хватит. Всё смешалось в доме Облонских.
– В каком доме?
– В жёлтом. Это я так, не обращай внимание. Когда думаю, всякую чепуху говорю. Помогает сосредоточиться, – бормотал Корнейка, а сам тем временем присел на корточки и стал разглядывать траву. Обыкновенную, такой травы везде полно. Но, видно, Корнейка что-то в ней видел. То одну травинку сорвет, то другую. – Здесь с фантазией чудили. Силы изрядные, да на свисток все и ушли. Не вашим, не нашим, никому, – он выпрямился, отряхнул колени. – Ладно, идем.
– Туда? – показал Санька на Могилу.
– Ты хочешь? – вопросом на вопрос ответил Корнейка.
– Не то, чтобы очень. Просто любопытно, отчего место жуткое.
– Любопытство, оно, брат Александр, для кошек губительно, но мы не кошки. Да время неподходящее. Шум поднимется до небес. Поросята по сухостою и то тише ходят. Да ещё Сатурн в созвездии Весов… Нужно годить. Тяп-ляп, давай-давай – это для первоклашек. А мы люди солидные, низшую математику превзошли, за среднюю взялись, нам кляксы языком зализывать не подобает, – похоже, Корнейка сосредоточился не на шутку, если молол всякую чепуху. Бывает. Отец, как задумывается, песню мурлычет еле слышно, «хорошо картошку чистить одному на целый взвод», а Иван Иванович, сосед, когда шахматную задачу решает, обязательно что-нибудь из дедушки Крылова вспоминает. «Очки не действуют никак», или что-нибудь подобное.
– Что, Джой, куда пойдем, прямо, налево или направо?
Пес попятился.
– Назад? Тоже дело. Шаг вперед, два шага назад, три в сторону, лучше меньше, да лучше… Ладно, не будем перекладывать решение на пса, это нечестно, – Корнейка выдернул из земли дикий чеснок, протянул Саньку. – Возьми дольку, пожуй. Или даже две.
– Зачем?
– Увидишь.
3
Санька послушался – отряхнул луковицу от земли, отломил пару крохотных, не в пример огородному чесноку, долек, очистил от шкурки и разжевал. Лишь в первые мгновения они показались горькими, но затем… Затем он, действительно, увидел.
Вокруг Могилы из земли били струи пара, но странного, чёрного пара. Фонтанчики поднимались то на вершок от земли, то выше, порой доставая кроны деревьев, но тут же вновь припадая к земле. Чем ближе к Могиле Колдуна, тем этих фонтанчиков становилось больше, и самой Могилы из-за них совсем не было видно. Но странно – кусты и деревья от этих струй не только не страдали, а смотрелись ярче, пышнее.
И вдруг среди черных фонтанчиков мелькнула чёрная же чешуйчатая спина – спина огромной змеи или ящерицы, не разглядеть. Матовая, без блеска. Если это была змея, то размером с анаконду. А ящерица – с крокодила.
Он шагнул назад – не из-за того, что струсил, а так, от неожиданности. Да и струсил, чего уж…
– Так что, брат Александр, сам видишь – не стоит туда ходит.
– Вижу, – во рту пересохло, то ли от дикого чеснока, то ли просто… – Кто это?
– Элементалия. Маленькая такая, безобидная элементалия, вроде ужика. Но и ужик, знаешь, всякой мелюзге опасен, головастикам. Пусть думают, что мы головастики, увидели, испугались и уплыли подальше.
Корнейка двинулся назад. Джой посмотрел на Саньку, чего медлишь, идём, погано здесь, но Санька всё смотрел и смотрел, не явится ли вновь ужик. Этот ужик не головастика – овечку проглотит. Или даже корову.
– Он что, всегда там был? – спросилСанька, поравнявшись с Корнейкой.
– Ужик-то? Всегда не всегда, а миллион лет точно. Или два. Геологию я ещё не проходил толком. В общих чертах разве. Тут тектоническая скважина, земной ключ. Через сто миллионов лет нефть под землею скопится на радость автомобилистам.
Будут ли ещё автомобилисты через сто миллионов лет, подумал Санька, но успокоился. Геология – наука мирная.
Санька всё приглядывался вокруг, не увидит ли ещё чего, но либо чеснок выдохся, либо места совсем обыкновенные пошли. Трава, мох, грибы кое-где. Он тоже научные слова знает – ландшафт, к примеру. В старых журналах вычитал. У них в доме их две стопки, «Наука и Жизнь» ", и"Техника – молодежи«. «Науку и жизнь» мама выписывала прежде, а «Технику…» – отец.
– Обыкновенный ландшафт среднерусской полосы.
– Да, – рассеянно ответил Корнейка. – Ландшафт, конечно, обыкновенный… С вкраплениями только. Но и это обыкновенно. Не бывает простых мест.Если где-нибудь найдут обыкновенную, без всяких аномалий, или, лучше, чудес, область размером хотя бы с княжество Лихтенштейн, то это будет самое чудесное место на Земле. Ужик это пустяк, а вот сама Могила… – и он замолчал.
Верно, думает.
Шагов через пятьдесят Санька решился.
– Она что… очень нехорошая? Могила?
– Пока не знаю.Она столько энергии поглотила за все эти годы, Могила… Что угодно вскормить может.
– Что угодно?
– Или кого. Вампира, вурдалака, оборотня…
– Постой, постой, разве вампир и вурдалак не одно и то же?
– Нет. С чего это ты решил?
– Я читал книжку…
– Какую? – с любопытством спросил Корнейка.
Они шли по краю Парка, шли неспешно, со стороны посмотреть – два пацанапрогуливающие каникулы.
– Да я не помню. Кто-то в класс принес. Их, говорят, много, таких книг.
– В другой книге я читал: где умный человек спрячет лист? В лесу. Как лучше всего внушить людям, что магия – выдумка? Напечатав сотни книг – сказок, фантастики, просто ерунды. Прочитал две-три и на всю жизнь уяснил – нет никакой магии, обман.
– Но зачем?
– Чтобы не пробовали заниматься ею всерьёз.
– Разве можно – ну, обыкновенному человеку?
– Может же немузыкант бить по клавишам рояля или даже по барабану. Только не музыка будет, а шум. Вот и если бесталанный человек займется магией, тоже получится шум. До небес. Нет уж, пусть лучше думают, что магия – враки.
Они стояли на углу парка. Вдалеке виднелась церковь, то, что от нее осталось. Ещё в тридцатые годы комсомольцы – добровольцы взорвали её. Пять лет назад пробовали восстановить, да не вышло. Сначала обвалилась стена и двух мужиков задавила насмерть, а потом сгорел бульдозер. Решили, проще новую построить. А там банк лопнул, в котором собранные на церковь деньги лежали, потом другое, третье, не до того стало.
Корнейка, которому Санька рассказал эту историю, посерьезнел ещё больше.
– Однако, места здесь примечательные. Благорастворение воздухов.Тёмный узел. Ступать нужно аккуратно, неровен час – провалишься. Хорошо ещё если по коленки, а вдруг с ручкам? Сгинешь.
– Куда – провалишься?
–То-то и дело, что неясно, куда. Сплошные непонятки. Ладно, брат Александр, не будем пугаться прежде срока. Давай грибов соберем, всё дело.
Грибов они набрали изрядно, и всего
