Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Кто потащил охапки в лес, кто пристроился здесь же, зарывшись в сено. Хождение заметили с воздуха. Прилетела пара незнакомых мне самолетов с тупоносыми оранжевыми капотами. Позже я узнал, это были устаревшие «Хеншели-126». Они сбросили серию небольших бомб и прострочили из пулеметов развороченные копны и убегавших красноармейцев.
Пошли на второй круг, но командир батальона Онищенко приказал открыть огонь из ручных пулеметов. Лупили азартно не только из «дегтярей», но из винтовок и даже наганов. «Хеншели» круто взмыли вверх и исчезли в небе. Погибли пять или шесть красноармейцев, сколько-то были ранены.
Командир полка подполковник Урусов собрал командиров батальонов, батарей, отчитал их за шатанье бойцов по лесу. Насчет самовольной стрельбы промолчал. Азартного и веселого комбата Онищенко уважали. Досталось командирам взводов. Нам приказали строго следить за маскировкой и самим не ходить никуда без приказа.
— Всем, кроме караульных, спать!
Но сон большинству, как назло, не шел. Позже, когда придется без передышки шагать долгими часами, мечтая хоть на пять минут передохнуть, будем часто вспоминать ту команду. Нам разрешали спать, пусть на морозе, но мы к нему вроде и притерпелись, сбиваясь в кучки. Все с нетерпением ожидали темноты, чтобы снова двинуться в путь. Многие — навстречу своей смерти.
А через пару часов после этой бомбежки немцы налетели снова. Выражение некоторых людей, передающих атмосферу первого и второго военного года: «Немецкие самолеты буквально висели над головами», не совсем соответствует истине. Линия фронта слишком широка, чтобы заполнить ее авиацией. Но разведка люфтваффе была налажена, и самолеты наносили продуманные и болезненные удары.
Участок лесной дороги, возле которого находился на дневке наш полк, видимо, намеренно был изрыт воронками. Заровнять горы земли и ямы не удосужились. Если пехота проходила лесом, то многочисленные повозки, а особенно орудия с упряжками из 4-6 лошадей, буквально продирались через подлесок, глубокий снег и узкие обочины. Образовалась пробка, и ей воспользовалась немецкая авиация.
На этот раз самолетов было больше, и грохот взрывов стоял непрерывный. Нам оставалось только лежать и удерживать своих лошадей, которые рвались из упряжек. Да что там лошади! Хотя бомбы сыпались в отдалении, вой сирен, оглушительные взрывы, облако дыма, заполнившее лес, заставляли многих бойцов вскакивать, куда-то бежать.
Но общей паники мы не допустили. Офицеры, сержанты и бывалые бойцы сдерживали молодняк. Безжалостно сбивали с ног бегущих прямо в пекло взрывов красноармейцев. Из дымящейся, как вулкан, завесы вынырнула целая толпа из другого полка, угодившего под бомбежку. Выстрелами над головой и пинками заставляли ложиться и готовиться к бою. Я слышал крики:
— Там людей на куски разрывает!
— Всех убьют!
Порядок все же навели. Ротный Гладков отчаянно матерился: кому взбрело в голову перебрасывать войска днем! Может, в этом и была какая-то необходимость, но людей во время второй бомбежки погибло много. За деревьями что-то горело, взрывались боеприпасы, кричали раненые.
Часть санитаров подполковник Урусов послал к месту бомбежки. Вернулись они, когда полк готовился к маршу. Торопливо хлебая оставленную им кашу, санитары рассказывали, что на дороге получилась сплошная мясорубка. Людей погибло сотни. Словоохотливых, возбужденных санитаров осадил кто-то из политработников:
— Хватит болтать. Доедайте и в строй.
Не дожидаясь темноты, полк двинулся через лес к дороге, где она была не так повреждена бомбами. На западе вспыхивали зарницы. Все были уверены, что завтра вступим в бой.
Глава 3
Под Сталинградом продолжалось упорное сражение. Хотя была отбита самая крупная попытка танковых войск Гудериана деблокировать кольцо окружения и отражены несколько других контрударов, речи о капитуляции 6-й армии Паулюса не шло.
Наступление на нашем участке фронта началось 13 января после сильной артиллерийской подготовки. Примерно 15-16 января вступил в бой наш полк. В составе частей 40-й армии мы двигались в направлении города Алексеевка. От Сталинграда нас отделяло около 500 километров, так что, по фронтовым меркам, мы действовали довольно близко от эпицентра гигантской битвы.
В то время мы мало что знали о Сталинградском сражении. В газетах уже появились фотографии пленных немцев, замотанных в бабьи платки, одеяла, в безобразных соломенных галошах. Осуждались бессмысленные попытки сдержать наше наступление, которые приводили лишь к новым жертвам.
Много позже некоторые военные историки назовут две основные причины (кроме «тупого упрямства Гитлера»), почему так отчаянно сопротивлялась окруженная армия Паулюса. Сдача в плен его тридцати дивизий оголяла южные фланги и, по утверждениям высших немецких военачальников, могла стать причиной обвала на юге советско-германского фронта, взятия Ростова и некоторых других крупных городов. Кроме того, санитарные специалисты вермахта утверждали, что сдача в плен не спасет жизнь немецких солдат. Большинство в условиях русских лагерей не доживут до весны. Так или иначе 6-я армия Паулюса продолжала отчаянно обороняться.
А теперь вернусь к своей роте и своему взводу. Первый бой запоминается на всю жизнь. Мне трудно вспомнить действия всего полка, названия мелких деревень и населенных пунктов. Наш второй батальон миновал мелколесье и оказался на краю огромного заснеженного поля. Где находился третий, я не знаю, а первый батальон, поддерживаемый 8-9 танками, вместе с лыжной разведкой шел напрямую к остаткам разрушенной деревни.
От деревни осталось лишь несколько полуразваленных домов. Танки двигались резво, стреляя на ходу. Потом начался ответный орудийный огонь, и я увидел, как с брони прыгают десантники. Приостановилась и лыжная разведка. Пальба шла с обеих сторон, но мы пока находились в стороне. Шли быстрым шагом вдоль леса. Как я понял, задачей роты было наступать с левого фланга.
Затем в нашу сторону полетели мины. Зудящий звук плохо настроенной струны и звонкий хлопок. Ни огня, ни вспышки, лишь столб снега и что-то серое, наверное, пучки замерзшей травы. Команды ложиться не было, мы лишь сдвинулись ближе к лесу, одновременно ускорив шаг.
Пробивать снежную целину было тяжело, взводы менялись местами каждые десять-пятнадцать минут. Несмотря на то что часть вещей сдали в обоз, нагружены мы были, как ишаки. Кроме пистолета, я имел автомат ППШ и запасной диск к нему. Вместе с тяжелым диском, кобурой и двумя гранатами ремень постоянно сползал с отощавшего за последнее время живота.
Бойцы поопытнее оставили в обозе шинели и шагали в телогрейках (я последовал их примеру), остальные утопали в снегу, волоча обледенелые полы шинелей. Кроме личного оружия и боеприпасов каждый нес какой-то груз: ящики с патронами, обычные штыковые и совковые лопаты (нужная вещь!), складные носилки. Станковых пулеметов в роте было два. Их несли человек восемь. Кроме станка, ствола тащили с десяток коробок с патронными лентами. Хорошая штука «максим», но весит целых 64 килограмма.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
