качнула головой.
– Ну что-то же есть тебе надо.
– Приготовлю. Вы не смотрите так, я умею, правда.
Ну как, умею… Несмотря на личного повара и рестораны, мама когда-то учила меня готовить. Да, это были блюда, несложные для ребенка, вроде омлета, салата или блинчиков. Но и после я иногда готовила, оставаясь дома одна. Так что с голоду не помру.
– Мне бы только в магазин…
– Это можно. Магазин у нас сразу за управой.
Неожиданно мне в голову пришла идея.
– А давайте я вас по деревне покатаю, – предложила тете Лиде. – Вы мне покажете, где что.
– Покатаешь? – неуверенно переспросила соседка, но глаза ее заблестели. – На своем магомобиле модном, что ли?
– Угу.
– А давай, – кивнула тетя Лида под ободрительным взглядом мужа. – Ох, и обзавидуются все.
– Тогда поедем, – потерла я ладони. – Но сначала доедим эти замечательные оладьи.
ГЛАВА 3
В кабриолете с убранным верхом мы гордо катили по главной деревенской улице. Тетя Лида сидела, как царица на троне, украдкой поглядывая по сторонам: а видят ли соседи? Я не могла ее за это укорить.
– Вот тут у нас управа, – она махнула рукой в сторону уже знакомого мне желтого здания. – Там бумажки разные получить можно. Или наоборот, самой заявить. За управой – полиция. У нас один участковый, да больше и не надо, деревня спокойная. Дальше по улице магазин.
– И остановка, – прищурилась я, рассматривая скамейку и невзрачный навес.
– Да, тут автобус ходит. Полчаса – и ты в Маркове. У нас некоторые так на работу ездят.
Прилесье и правда оказалось большой деревней. Оно вытянулось вдоль реки, повторяя ее плавную излучину. Улица Центральная прорезала Прилесье, как стрела, а от нее отходили многочисленные улицы покороче. Не слишком ровный асфальт не позволял ехать быстро, поэтому я спокойно могла отвлекаться и разглядывать деревенские пейзажи: деревянные и иногда кирпичные домики, ухоженные или запущенные огороды, раскидистые деревья. Слева то и дело поблескивала лента реки, справа, далеко за полем, зеленел лес.
– За деревней – фермы, – продолжала тетя Лида. – На «Зеленом поле» я работаю счетоводом, а мой Анатолий – механиком. У него золотые руки. Поэтому если вдруг нужно что починить, обращайся.
– Спасибо. Но пока не нужно. В доме вроде бы все в порядке.
– Да, твой Шнейдер приезжал весной, смотрел. – Помолчав немного, она спросила: – Так ты и правда на все лето сюда?
– Скорее всего, – кивнула я.
Вряд ли папа сменит гнев на милость быстро. А может и вообще не сменит, решив проучить непослушную дочь. Эх, и что ему вообще в голову стукнуло? Рылинский, ну надо же.
– Летом у нас хорошо, – решила подбодрить меня тетя Лида. – Зимой бывает скучновато, да и дороги то и дело заметает, но сейчас – красота. Хочешь в лес, хочешь на речку. Вон там, за углом – клуб, библиотека. Еще у нас конезавод есть.
– Правда? – спросила удивленно. Лошадей я любила.
– Да, маленький только, но хороший. Его Мирослава Даниловна держит. Она и заводчик, и ветеринар.
– Здорово.
Объехав деревню, мы решили прокатиться до Маркова, который и правда оказался совсем недалеко. Покатались там, потом вернулись в Прилесье и, свернув на одну из боковых улиц, выехали к сельскому пляжу. Широкая полоса песка, где сейчас беззаботно резвились подростки, желтела вдоль берега реки. Правее, где было явно глубже, виднелся лодочный причал. Я остановила магомобиль на выщербленной площадке и уставилась на водную гладь. В Старограде река была почти вся закована в гранит. А чтобы купаться в ней – и речи даже не шло.
– Лизавете, матери твоей, у нас нравилось, – тихо вздохнула тетя Лида. – К земле ее тянуло.
– Память предков, – тоже вздохнула я. – Интересно, как так вышло, что мой прапрадед женился на селянке?
– Это тебе у Людмилы Васильевны надо спросить. Она про историю Прилесья все-все знает.
– Историю я люблю, – улыбнулась слабо.
Солнце уже начинало клониться к закату. Теплый летний ветер лениво шевелил мои волосы. Плеск воды умиротворял, и даже крики детей не могли это умиротворение сбить. Захотелось просто сидеть вот так, смотреть на реку и не о чем не думать. Но дела не ждали.
– Магазин закрывается в шесть, – напомнила тетя Лида.
– Тогда надо поторопиться, – кивнула я и завела двигатель.
Естественно, сельский магазин оказался небольшим и совсем непритязательным. Никаких деликатесов, никаких редкостей, только самое нужное и первостепенное. Простые продукты, пара стеллажей с хозяйственными товарами, угол, заваленный ведрами и лопатами.
– Что, не по чину тебе в нашем магазине затариваться? – ехидно поинтересовалась пухленькая продавщица, не сводя с меня блестящих от предвкушения глаз.
– Магазин, как магазин, – пожала я плечами, решая, что взять.
– Ой ли. Небось в этих ваших столицах тебе и ходить-то никуда не надо. Хочешь икры – привезут икры. Хочешь осетра – привезут осетра.
– Ты б лучше делом занялась, Алевтина, – попеняла ей тетя Лида. – Дай-ка мне муки пакет.
Алевтина хмыкнула, но все же развернулась и полезла на полку. Наверное, она ждала, что столичная штучка потребует гусиной печени в сливках или обзовет магазин убожеством и заявит, что ноги ее тут не будет. Отличный был бы повод перемыть мне кости. Но я не собиралась привередничать. Есть-то что-то нужно. В итоге разочарованной продавщице пришлось выдать мне яиц, муки и масла, взвесить палку колбасы и немного сыра. Еще хлеба и пачку недорогого чая. На это как раз хватило денег, которые оставались в кошельке.
– Магазин-то у нас неплохой, – вполголоса проговорила тетя Лида, когда мы отправились на выход. – Да только яйца и молоко лучше… Ой…
Я остановилась, чуть не выронив колбасу. На крыльце магазина мы столкнулись с мужчиной, который тоже решил зайти за покупками. Он шагнул в сторону, чтобы дать нам пройти. Но тетя Лида остановилась, явно собираясь поболтать.
– Вернулся? – улыбнулась она. – Тебя две недели не было видно.
– Да, – кивнул мужчина.
– А заходи на ужин. Устал, небось, когда тебе готовить?
– Спасибо, – глухо ответил он.
Взгляд темно-голубых, как старый лед, глаз уперся в меня. Я немного оторопела от того, каким пристальным и цепким он
