меня бить.
— Так, джентльмены, Живой у нас на бар один, а делающих ему начистить морду — много. Потому принимаю мудрое решение! Все должно достаться сладкого мяса! Стройся по одному, будем сейчас всех желающих бить Хедриксом со всей силой. Это сэкономит нам время. Болтун, подержи пожалуйста первого добровольца!
Болтун приказ исполнил а через мгновение моя башка повстречалась с бронированной головой какого-то утырка. Поплохело и мне и ему. Майор заботливо вправил кости черепа.
Поступок легавых вызвал нездоровый ажиотаж среди дерущихся. Кое-кто попытался ретироваться. Кто-то умудрился протиснуться сквозь бойницы. У кого-то это даже получилось! Разумеется, не у всех.
А мной продолжали бить людей. Очень скоро все закончилось, лишь на полу стонали три десятка неудачников. Я кстати валялся среди них.
— Умеешь ты, Живой, веселиться. — майор утер кровь с лица рукавом.
— И…и а у…и!
— Хамит одними гласными. А азбукой морзе слабо?
Я намигал.
— Силен мужик, и на удар крепок. И традиции уважаешь. Впишешься в местное общество. У полиции Кайнозой — тауэра нет к тебе больше вопросов. Удачного дня, гражданин.
И копы покинули бар.
Мои запасы биоматерии просели на половину.
Вымотанный донельзя я встал на ноги и вправил себе нос. Вставил глаз, и придал челюсти чуть более антропоморфную форму.
А еще я осознал что до сих пор сильно пьян. Прям вдрыз. И стоило адреналину схлынуть, меня аж повело. Лизи заботливо подставила плечо.
— Пойдем, Кель, я нам номер тут сняла, в подвале.
В номере она потащила меня прямо в душ. По пути избавляясь от одежды.
— От тебя смердит. — Лизи толкнула меня на пол.
— Почему ты тут. Правильный вопрос? Ох, и мощное бухлище у этого… француза!
Я смотрел как в желтом свете светильника кровь на моих руках чернела. Завораживало как эта чернота снова расходится алым, стоит появиться воде.
— Потому что ты молился достаточно истово. Мы не успели ни о чем поговорить, а я уже, видишь, решила все твои проблемы. — Девушка опускалась на пол рядом со мной и стягивала с себя блузку. Узел оказался дико навороченным, дверь слилась со стеной, и комната стала превращаться в бассейн.
Вода словно сочилась сквозь форсунки вдоль стен. Появился сильный травянистый запах. Хвоя, ароматная древесина, минеральный запах. Какие-то поверхностно активные соединения и биокультуры с регенератором. Это мне подсказал нос и…
— О чем задумался, Кель? Ты обычно куда как более внимателен ко мне в этой фазе общения.
Лизи лениво провела кончиками пальцев по обнаженной груди. Капли воды сверкали желтым когда текли по ее гладкой коже. Вода уже приятно грела затылок.
— Странно работает эта эволюция. — Я ткнул пальцем себе в нос. Откуда-то я просто знаю что значат те или иные запахи. Сейчас в средстве для мытья я четко различаю шесть запахов. И про некоторые из них я знаю что это хвоя, вот это ароматное дерево… у него есть другое название но я слушал никогда его… А так пахнет коалин, из него делают глину… А это я откуда знаю? А вот поверхностно активные вещества со сложной формулой, это у меня строчкой на линзах выползло. Бионейрошунт? — Во внутреннем взоре вся груда моих воспоминаний стала словно излучать яд. А где там я сам? Какую часть моей личности сформировали машинные алгоритмы биоконструкта? Это ведь почти разумный паразит. Или Симбиот? Не важно, я уже сам делаюсь иным.
— Чувствуешь, как сходишь с ума, Хердрикс? Лизи нависла надо мной и заглянула в глаза.
Сейчас в моем взоре Верховная Теоверитка была почти прозрачной. Я видел как билось ее сердце. Как толчками двигалась по венам кровь. Видел, чем наполнен ее желудок. Видел насквозь. Уж очень много сквозь нас шло разных излучений которые я тоже «видел». И кто научил мой мозг этому навыку? Видеть в разных диапазонах? Проблема в том, что я даже Лизи не мог сказать это…
— Ты красивая.
Это были верные слова. Я прикоснулся к щеке девушки. И от щеки по ее телу пошли волна света. Словно камень рухнул в воду. Волны меняли свой цвет с белого на алый.
Эмоциональный сканер. Популярная шутка. Говорят, очень меняет мышление владельцев. А я не риску жрать вещества которые могут меня убить или необратимо поменять. Сканеры не были наркотой, но они слишком многое меняли.
От девушки шел тягучий, густой запах желания, с нотками пота и алкоголя. Я чувствовал что меня затягивает в темны омут, эта прозрачная сказочная женщина.
— Как… как ты это сделала? — В паяный мозг пробилась мысль. — Ты их подкупила? Ты все это устроила?
Мои ладони скользили по ее талии и бедрам. Сверхчувствительные нервные на кончиках пальцев рисовали в моем мозгу картину, из острого, жгучего удовольствие от телесного контакта. Кажется, из моих губ вырвался стон.
— Ты, Кель, очень хочешь жить. Ты хочешь, а я люблю. Разница лишь в этом!
— Я… Не понимаю. Это загадка, ребус?
Она обнала меня бедрами, уселась сверху, наклонилась, и слегка сжала мое лицо ладонями. Я почувствовал себя удивительно беззащитным.
— Ты поймешь… Обещаю. — ее шёпот раздался у мое виска, а потом она лизнула меня своим, удивительно длинным языком в ухо. Там тоже были какие-то новые нервные клетки, от удовольствия у меня помутилось в глазах.
Последнее что я помню, это жаркий шепот в полной темноте.
— Когда в тебе слишком много чужого, сам становишься чужаком, для самого себя. Но не бойся. Ты уже здесь, Кель.
— Ну и как вам мой отель, Кель Хердиркс? Или лучше, Живой?
Когда я открыл глаза спустя неизвестное мне количество часов, была наглая рожа француза. Его мерзкая рожа кривилась в типа учтивой улыбке.
— Да… я… яп…
Это у меня в голове мгновенно созрел план и я попытался сбжать через окно над кроватью. Спасибо, уроды. Окно оказалось нарисованным, а я вспомнил что сейчас в подвале. Понял уже после того как мир вокруг перестал кружиться. Никакая аптечка не спасет меня от сотрясения при ударе башкой о стену. Даже рука не помогла, прыгнул бодро.
— Рад что ты сохранил зверину осторожность. Ты первый кто так быстро проснулся. — Сделал мне комплимент француз. Он сидел на стуле перед нашей кроватью и пил кофе из высокого термоса.
— Кель, ты чего буянишь, мы же четыре часа… Привет, Жан поль, ты зашел присоединиться? Извини, Кель уже устал… — Это
