похоже, затевая свое дело, попросил помощи у знакомых. Вот в клуб и вступили хорошо образованные люди. Узнав об этом, я сникла и расхотела посещать клуб. Когда я куда-нибудь хожу, стараюсь не говорить про свое образование и не интересуюсь образованием собеседников. У меня чувство превосходства сочетается с чувством неполноценности. Допустим, я чувствовала себя комфортно с собеседником, мы прекрасно общались. Если потом я узнаю, что он закончил Сеульский университет, то начну сомневаться: «Не показалась ли я ему невежественной?»
Терапевт: Но ведь вы закончили университет? Если человек, который в силу неких обстоятельств не смог поступить в университет, в ответ на ваши слова или действия вдруг воскликнет: «Вы же закончили университет!», – что вы подумаете?
Я: Я подумаю: «И что с того?»
Терапевт: Именно. Оценки, полученные в старшей школе, важны для поступления в вуз, но дальнейшее углубление и расширение ваших знаний на вашей совести. Оценки не определяют всю оставшуюся жизнь.
Я: Согласна.
Терапевт: Если вам покажется, что собеседник вас в чем-то превосходит, представьте кого-нибудь другого в той же ситуации. Допустим, по телевизору показали человека, который по семейным обстоятельствам не смог закончить даже старшую школу, но приложил большие усилия и чего-то достиг. С вашей нынешней точки зрения, его усилия ничего не стоят. Но разве это так?
Я: Нет. Конечно, не так.
Терапевт: Когда вам выгодно, вы эти стандарты не применяете, а когда невыгодно – применяете. Разумеется, в социальном плане учеба в престижном университете может принести пользу. Но если вы захотите сменить работу, в расчет пойдет в первую очередь ваш опыт, а не образование.
Я: Мне надо стараться так думать?
Терапевт: Надо учиться пресекать мысли, которые вам автоматически приходят в голову.
Я: Я, наверное, должна измениться. Образование – мой комплекс, в один прекрасный момент я даже перевелась из одного университета в другой. И сначала была довольна. Но университет – это внешний фактор. Удовлетворив свои желания, я продолжала чувствовать подавленность.
Терапевт: Вы говорите, что удовлетворили свои стремления – вопрос в том, к чему вы действительно стремились.
Я: Даже не знаю.
Терапевт: Например, вы могли бы ошибочно думать, что ваша цель – не добраться до пункта назначения, а прокатиться на скоростном поезде. А может, вы ничего такого не думали, просто находились во власти общественных предрассудков и представлений.
Я: И все-таки я была довольна переводом на отделение литературного мастерства.
Терапевт: В этом-то и дело. Собственные положительные ощущения важнее чужих слов. Прежде всего нужно думать о своих потребностях, а не о том, как вы выглядите в чужих глазах.
Я: Я уже говорила, что не знаю. Это мое желание или, может быть, чужое?
Терапевт: По вашим словам, не все у вас получается, но что-то же вы осознаете. Радость от перевода на отделение литературного мастерства и удовлетворенность нынешней работой – это вполне искренние чувства, так ведь?
Я: Чувства, которые я непосредственно испытываю?
Терапевт: Да, например, радость.
Я: А если радость заслоняют другие чувства, лучше за такое дело не браться?
Терапевт: Как сказать… Иногда по ряду причин приходится делать то, что не хочется.
Я: Встречи в клубе кинолюбителей вот-вот закончатся. Начнутся новые, но я не знаю, хочу их посещать или нет.
Терапевт: Если вы запишете плюсы и минусы этих встреч, а потом внимательно просмотрите их по одному, то, вероятно, получите ответ. Это ведь хобби. Хобби не должно вызывать стресс. Даже если вы решите не ходить, пусть это будет не из страха.
Я: У меня «мышление жертвы». Я иногда думаю, что не нравлюсь людям, приходящим на встречи.
Терапевт: В каких ситуациях?
Я: После встречи мы пошли выпить. Я не собиралась напиваться и поначалу держала себя в руках, но в итоге напилась. Поскольку я все-таки напилась, помню все нечетко, но заметила, что председатель и ведущий обменялись взглядами, мол, не отправить ли ее восвояси. Мне стыдно об этом вспоминать, я думаю, что не нравлюсь им.
Терапевт: Может, им не понравилось, что вы напились?
Я: Ну…
Терапевт: Бывает же, что вы, беспокоясь о поднабравшейся подруге, говорите ей: «Тебе пора домой».
Я: В этом смысле? Почему я об этом не подумала? Не понравилось, что я напилась. Мне ведь тоже. Тоже это не понравилось.
Терапевт: Как правило, пока мечта не превращается в реальность, человек говорит себе: «Когда эта мечта исполнится, мне больше нечего будет желать». Если бы человек, когда его мечта исполняется, вспоминал те свои давние ощущения, жизнь казалась бы ему подарком. Как насчет того чтобы, позавидовав кому-то, посмотреть на себя сегодняшнюю глазами себя двадцатилетней. Вы бы подумали: «Ого, я закончила университет, работаю в издательстве!»
Я: (внезапно ударяясь в слезы) Я бы точно обрадовалась!
Терапевт: Вероятно, вам пришла бы в голову мысль: «Вот бы спросить у нее, как она поступила в университет!» Сейчас вы видите в вашей жизни, как и в вашем прошлом, одни лишь неудачи. Но по стандартам вашей молодости вы считались бы весьма успешным человеком.
Я: Я вот иногда думаю. В тридцать пять вспомню себя двадцативосьмилетнюю и пожалею. Сейчас хотелось бы сказать себе двадцатилетней: «Не надо так напрягаться!» На самом-то деле это невозможно…
Терапевт: Сравнивайте себя не с другими, а с прежней собой.
Я: А что делать с «мышлением жертвы»?
Терапевт: Продолжать потихоньку размышлять об этом. Это ведь ваш характер. Вы долго жили с чувством беспокойства. Если новый опыт начнет перекрывать опыт прошлого, вы, вероятно, станете относиться и к себе, и к другим людям более позитивно.
Двадцатилетняя я сегодняшней я
«Собственные положительные ощущения важнее чужих слов.
Прежде всего нужно думать о своих потребностях, а не о том, как вы выглядите в чужих глазах».
Я всегда смотрела из будущего в прошлое. Иногда думала: «Как бы я в тридцать пять посмотрела на себя двадцативосьмилетнюю? А в двадцать восемь – на двадцатилетнюю?» Хотела бы, встретив более молодую себя, посоветовать ей не напрягаться так уж сильно.
Когда у меня ничего не было, ни будущего, ни образования, ни денег, когда я исполняла обязанности дежурной в читальном зале, когда в преддверии переводного экзамена я с шести утра подрабатывала на ресепшене в фитнес-центре, когда мое отражение в зеркале напоминало черно-белую фотографию – могла ли я тогда представить себя сегодняшнюю? Как приятно мне было бы увидеть такую себя, которая закончила университет, устроилась в издательство и занимается любимым делом!
Я немало постаралась. И теперь я занимаюсь любимым делом. Я не сомневаюсь, что это именно та работа, которая мне нужна. Я просто хочу выполнять ее лучше. Этого вполне достаточно, зачем я стремилась к другим высотам и мучила себя? Двадцатилетняя я, встретив меня сегодняшнюю, наверняка разрыдалась бы. Да, мне достаточно того, что есть.
Нет ничего особенного в том, чтобы хотеть был особенной
Терапевт: Как ваши дела?
Я: Хорошо.
Терапевт: В каком плане?
Я: Кое-что произошло. У меня появилась подруга. Мы непохожи и в то же время очень похожи. Характеры у нас разные, а мысли одинаковые. Поэтому мы сблизились. Но я серьезно беспокоюсь насчет этих отношений. Честно говоря, у меня почти нет друзей. Да мне и не хочется ни с кем сближаться. В университете в последнем семестре я подружилась с одной девушкой. Она училась на другом отделении, но мы вместе посещали курс по написанию прозы. Она отлично писала прозу. Я первая подошла к ней, мы быстро сблизились и целый
