чем ходить фалангами, но всё-таки не зря же центурии да когорты придуманы? Слышал, что этот подход попрогрессивнее, свежее.
Это вопрос минимального управляемого, самостоятельного кирпичика. Когда враг пробивает фалангу, то, считай, что вся она рушится. Когда её разбили на манипулы, то одна смятая, она не означала потерю всего построения легиона. А теперь оперируют центуриями, то есть вдвое меньшей тактической единицей, которая относительно самостоятельна. Ну, а они строятся в когорты, а не фаланги.
- Сам не сообразишь? - Домициан решил испытать мою сообразительность. Да и скромность заодно.
- Из-за слухов обо мне?
- А это просто слухи? - он поднял бровь.
- Я не знаю точно, - испытание скромности я пройду, не сомневайтесь.
- Что ж, видимо, придётся рассказать тебе чуть больше. Начну с того, что я не хотел брать ребёнка в свой легион. Вот твою амазонку я бы принял с радостью. А тебя... - Домициан повернулся ко мне спиной и посмотрел в окно. Видимо, доверяет? Или хочет скрыть растерянность на лице? Или злость?
- Веспасиан настоял? - предложил я, когда пауза затянулась.
- Верно. В нашем деле любимчик богов не помешает.
Я, честно говоря напрягся: что за дело такое, где нужен ведомый богами? Второй раз он уже напирает на особое расположение богов ко мне. Храмы, что ли, рушить собрались?
- То, что я скажу сейчас, не то чтобы тайна, но трепаться на каждом углу об этом не стоит, - будущий император прошёл к креслу и, сев, принялся поигрывать перстнями на пальцах, крутить их нервно.
- Даю слово, - поклялся я.
- Не стоило. Я навёл справки. Тебе и обсудить-то этого не с кем, кроме Примии. А остальные твои знакомцы и так в курсе этого предположения. Да, это не истина последней инстанции. Они, боги, с нами не делятся, какие у них порядки в их мире. Всё, что я расскажу, это догадки в основном, общепринятые среди тех, кто думает. Почти достоверная версия.
Домициан помолчал ещё немного, налил вина, пригубил, посмаковал. Я уж подумал, что он сейчас начнёт рассказ, приготовился, даже не стал проводить мысленные параллели, рассуждая, теория это или гипотеза по научной терминологии. Только вместо "жили-были" услышал вопрос:
- Как ты думаешь, чем силён Рим?
- Римским духом, традициями и почитанием богов, - выдал я, не задумываясь, потому, что уже раздумывал над этим вопросом.
- Да. Ты правильно выделил почитание богов, хоть это часть и нашего стоического духа, и традиций.
Посмотри на иудеев. Ещё недавно они, как и мы, поклонялись многим богам, а потом пришёл Авраам, которого они зовут «святым», и сказал, что его бог - единственный, поставив богов остальных племён вне закона.
Боги бессмертны, но сила их ограничена числом последователей и жертв, посвящённых им. Когда Авраам отсёк прочих богов от своего народа, не погнушавшись убийством тех, кто не разделил его завет, он лишил и свой народ большой части силы.
Иудеи говорят, что бог един и нет других богов, но на самом деле следует слышать, «не поклоняйся другим богам, кроме нашего». В их единобожии нет отрицания иных богов, есть лишь гордое возвышение своего над прочими.
- Домициан, мы идём в поход на Иудею? - предположил я, когда повисла очередная пауза.
- Что? А, в том числе. Но нас не интересует их Яхве. Его храм уже разрушил мой отец. Пусть молятся кому пожелают, - вдруг он посуровел: - Не перебивай!
- Прости, о, будущий император, - я покаянно склонил голову, хотя вставать со стула не стал. Мне можно, он уже дважды назвал меня другом.
- Мы, римляне, поступаем наоборот. Наши боги принимают чужих в свои объятья. Мы, своим почитанием, даём им силы так поступать. Венера слилась с Афродитой, и стала сильнее. Марс поглотил Ареса. Греки могут поклоняться ему под старым именем, но мы-то знаем, что их Ареса больше нет. Теперь этот покорённый народ лишился своих богов, они чтут наших. Как если бы тебя кто-то назвал Маркусом, а кто-то Апицием. Ты всё рано поймёшь, что обращаются к тебе. Понимаешь?
- Частично. Я понял, что мы завоёвываем не только народы, но их богов. Точнее, предоставляем возможность нашим богам сделать их частью себя, - резюмировал я, и вопросительно посмотрел на Домициана.
- Верно сказал, - он кивнул. - И что же тебе непонятно?
- А что если греки, оставшиеся без своих богов, начнут поклоняться Яхве? - я не стал дразнить сына императора упоминанием мессиан, подменил ближайшим аналогом, ведь согласно новозаветному учению, бог триедин, то есть и Яхве, и его сын - части одного как отец и сын, как основная личность и аватар, воплощение. - Тот придёт на свободное место и завладеет их умами. Он же станет от этого сильнее? И в конце концов может стать и в самом деле единственным.
- Ну, во-первых, иудеи не допускают инородцев к своим священным текстам. А во-вторых, мы-то на что? Наша задача не допустить этого. Это вопрос сохранения Рима как Империи. Думаешь, кому-то было бы дело до того, кому поклоняются эти рабы-мессиане? - Домициан и без меня о них вспомнил. Эх. - Если бы они соблюдали все предписанные законами действия во время праздников, то у нас просто появился бы храм этого их Мессии. И всё. Глядишь, с годами вся империя приносила бы ему жертвы. А если кто-то из будущих императоров даст слабину и позволит распространяться этому человеконенавистническому культу, то с этого дня начнётся падение Рима.
- А разве он не слился бы с Хором, а его мать с Изидой, если бы культ разрешили?
- О? А ты много знаешь. И ещё говорил, что отец не мессианин. От него узнал подробности?
- Сам не понимаю, откуда мне это известно. Примус со мной на эту тему никогда не говорил, - это чистая правда, меня бы даже детектор лжи не подловил, что уж говорить про трактователей ауры:
- Хм... Не врёшь. Наверное, прав отец, и в самом деле боги вложили знания в твою голову. Да, сходство с египетскими богами велико, но только внешнее. Есть огромная разница. Бог мессиан умер за всех, кто в него верит, чтобы смыть с них грех. Ни один бог цивилизованных людей так не поступает. Ни один бог не вочеловечен. Да и мать его не соотносится с Изидой по этой же причине. Изида - богиня, а та - человек.
- Понимаю.
