мало опыта, но скажите, чего желаете, и вы не пожалеете, что пришли в «Пузотролль»! — с гордостью произнесла дочь моего доброго знакомого.
— Куда я пришёл? — переспросил я, подумав, что ослышался.
— «Пузотролль», — повторила она. — Отец много раз собирался дать таверне название, да так и не мог решить, какое. А между тем, были отличные варианты. «Кабаний хвост», например, или «Нет разным гномам».
— Знаешь, я верю, что ты его дочь. У вас одинаковый юмор.
— Юмор? — подняла бровки новая хозяйка.
— Забудь! — махнул рукой я. — Прими мои соболезнования. Кинар был мне добрым товарищем. Так что, если тебе нужна помощь…
— Спасибо, господин, — покачала она головой, — хоть мне и трудно поверить, что столь молодой господин был другом моего старика, но спасибо. Я со всем справлюсь.
— Что ж. Эта позиция вызывает уважение. Теперь, если не возражаешь, мне бы хотелось услышать о той небольшой сценке, участником, которой я невольно стал.
— О чём вы? — спросила Тамкарра похолодевшим тоном.
— О вот этом недоразумении, из-за которого я никак не могу поесть.
— Ну, мы просто не поняли друг друга.
— И?
— И мы об этом забудем, — уверенно припечатала она.
— Послушай!..
— Нет, это ты послушай, мальчик! Если ты думаешь, что напялив на себя цветастую одежонку и купив пару обормотов, стал пупом земли и можешь от меня что-то требовать, то тебе лучше передумать!
Завершив свою гневную речь, она выхватила висящий на поясе тесак и силой вонзила его в столешницу.
— Когда, говоришь, в город приехала? — спросил я, глядя на разозлённую фурию.
— Я всегда тут жила! — резко ответили мне.
— Мимо. Всегда, и даже просто иногда, живущие в Ар-Тае знают цвета Тарсэ, правящего рода. А многие даже знакомы с живущим в городе наследником.
Наблюдая за побледневшей тавернье, я положил руку на рукоять меча.
— Пойдёшь добром?
— Куда? — неуверенно глянув на мой пояс, спросила она.
— В тюрьму, — удивился я, — куда, по-твоему, попадают шпионы и работорговцы?
— Я не шпион! — возмутилась она.
— Прекрасно, значит, работорговлю признаём, — довольно кивнул я.
— Что? Нет!
— Пять минут назад ты предлагала мне три золотых за вон ту тушку.
— Я бы отпустила его.
— А я чесал дракону уши. Будем продолжать?
Посмотрев на закусившую губу женщину, я жёстко сказал:
— Или прямо сейчас я услышу правду и ничего кроме правды. Или я ухожу. Но вернусь со стражей. Твоё решение?
Глава 5
Всё же, Тамкарра решилась на разговор. Хотя, в какой-то момент я уж было решил, что она вот-вот бросится на меня. Не уверен, что именно её остановило. То ли понимание, что за нападение, а тем более убийство наследника её будут искать, пока не найдут, то ли она сомневалась, что сможет со мной справиться. Все же, понимающему человеку было видно, что я, по крайней мере, знаю, с какой стороны держат меч. А уж Тамкарра-то как раз относилась к понимающим. Наёмники вообще многое понимают. По крайней мере, те из них, кто ухитряется выживать в приграничье в течение десяти лет. Дочь Кинара относилась к таковым даже с избытком. На вопрос, что же побудило её избрать такую дорогу для себя, мне был дан ответ: «пьяная свинья». Оказывается, тринадцать лет назад её, тогда еще совсем мелкую соплюшку, зажал в углу какой-то недоносок. С вполне понятными намерениями. Которым, хвала Аруну, не суждено было сбыться. У барона, поваром которого и служил тогда Кинар, был в гостях лидер одного из отрядов наёмников. В тот вечер они достигли соглашения, и капитан спустился в кухню, чтобы договориться о еде в дорогу. Как и положено порядочному солдату удачи, он бы прошёл мимо, но в её пользу сыграли два момента. Во-первых, капитан мог оказать услугу нанимателю. прекратив бардак. И во-вторых, он всё-таки хотел есть. Ему потребовалась всего пара ударов и пинок, чтобы негодяй заскулил и стал умолять о пощаде. Посмотрев на всхлипывающую и пытающуюся прикрыться рваным платьем Тамкарру, наёмник велел:
— Позови стражу. Потом собери еды в дорогу.
Перемежая слова благодарности хныканьем, она выбежала за дверь. После этого происшествия в её сердце поселился страх. Что, если на неё еще кто-нибудь нападёт? И рядом не окажется никого, кто мог бы помочь. Тамкарра понимала, насколько сильно ей повезло в тот вечер. И понимала, что рассчитывать на повторную удачу нельзя. Всё чаще она проводила вечера не на кухне, а на городской арене, наблюдая за боями. А в какой-то момент даже пыталась упросить капитана взять её в стражу, но тот, разумеется, отказал. Тогда она попросила у него личные уроки. Не сразу, но седой ветеран согласился. Но сразу сказал, что если он уделяет внимание кухарке, та должна быть внимательной к нему. И предупредил, что будет долго, больно и тяжело. И не соврал. С тренировок она возвращалась, чуть живая, и сразу падала в постель. Чтобы встать раньше всех и приготовить обед капитану. В таком ритме пролетело почти два года. Пока в какой-то момент Кинару не надоело мириться с видом постоянно побитой дочери, с которой даже синяки перестали сходить, и он не потребовал прекратить. Тогда они крепко поссорились, и Тамкарра, хлопнув дверью, ушла. За прошедшее время она много думала о дальнейшей жизни. Таланта отца у неё не было, и место повара ей не светило. Разве что можно было без конкурса в горничные пролезть. Но такой судьбы она не желала. А, с другой стороны, тренировки нравились ей. Страх подвергнуться нападению уходил с каждым взмахом меча. С каждым выполненным упражнением она становилась сильнее и чувствовала себя лучше. Так может, стоит попробовать? Это только в стражу женщин не берут. Наёмники куда менее привередливы. Взвесив всё, она собрала вещи и отправилась в гильдию.
— Вот, вкратце, моя история. Дальше было много глупостей, дорога в пограничье и служба там.
— А как ты узнала, что Кинар умер?
— Он нашёл меня. Через несколько лет после нашей ссоры он покинул двор барона и отправился на поиски. Уж не знаю как, но старику это удалось, пусть он и потратил на это ещё два года. А потом он поселился неподалёку, открыл вот эту таверну и слал мне письма. В которых рассказывал, как идут дела, и расспрашивал про мои. Я редко отвечала. Так и не простила, что он не понял меня тогда. В последнем письме он сообщил, что болен. И вложил в него завещание. Я рванула сюда, как только смогла. Но застала его уже при смерти. Он шептал моё имя и, хотя я держала его за руку, так
