мне промыть рану. Кем бы она ни была, она права в том, что ее нужно обработать. Судя по тому, что у него жар, это уже заражение. — произносит тихий новый голос.
Раздается какое-то бормотание, которое я не могу разобрать, поэтому возвращаюсь к тому месту, где лежат их пистолеты, и, используя верхний слой своей юбки, собираю их все и несу обратно в ворота, не забывая запереть их за собой. Тара не остается рядом, чтобы помочь мне, сучка.
Некоторое время после этого мы молчим, и я иду домой, бросаю оружие на один из диванов во внутреннем дворике и захожу в дом, где снимаю свое дурацкое вечернее платье и ботинки, чувствуя себя полной идиоткой, запихиваю их в дальний угол шкафа, чтобы никогда больше не видеть. Надеваю чистую пижаму, состоящую из майки и шортиков, и безжалостно стираю косметику с лица.
Избалованная принцесса? Да, в двух словах, это я. Ни дня в жизни не работала? Да, кроме всех дней. Все мне досталось просто так? Конечно, так и было, хотя я выбиралась из нищеты и страданий. Мы с друзьями вкалывали до изнеможения, чтобы создать это безопасное убежище, только для того, чтобы у меня отняли самую важную его часть? Да, я настоящая чертова принцесса, и пошел ты нахуй, Дэв.
Я забираюсь на свежевыстиранные простыни, надев наушники и хмуро уставившись в потолок. Как бы то ни было, утром они исчезнут, и мне больше не придется терпеть его бесцеремонное отношение. Или парня-лидера, кажется, его зовут Линк, у него соблазнительные зеленые глаза и сексуальная улыбка. Я могу вернуться к привычной жизни… и мне не с кем будет поговорить, кроме курочек и Тары, иногда. Я в порядке. Я справлюсь с этим. До сих пор у меня это получалось, верно? За исключением того единственного раза с пистолетом, но я остановила себя. И… он произнес… мое имя, как я могу вернуться к тому, чтобы никогда больше не слышать, как кто-то произносит мое имя?
— Линк? Если нам предложат сюда переехать, мы должны будем согласиться, чувак. — голос тихий, но серьезный, кто это говорит я пока не знаю. — Все города, через которые мы проезжали, были опустошены. У нас осталось воды на один день и еды на два. Даже если мы найдем безопасное место, которое сможем защитить, мы вряд ли сможем посадить урожай так поздно, чтобы пережить зиму. Теперь это конец.
Я едва успеваю расслышать усталый вздох, прежде чем он отвечает.
— Знаю. Мне жаль, что так получилось с фермой, Оливер. Мне жаль, что мы… что ты так усердно работал, а потом все это было уничтожено. Понимаю, как много это для тебя значило. — повисает долгая пауза, прежде чем он снова говорит. — Мы спросим их, можно ли нам остаться. Чего бы они от нас ни хотели, какой бы дерьмовой ни была работа и люди, мы примем это. Мы будем усердно работать, чтобы завоевать место, и мы поладим… со всеми. Дэв?
Я жду, напрягаясь, чтобы услышать, что он на это скажет, покусывая нижнюю губу, пока не почувствую вкус крови.
— Да, чувак. Я согласен. Даю слово. Я буду командным игроком.
Он произносит это тихо, как будто ему чего-то стоило дать это обещание. Я хмурюсь, все еще не зная, что делать, пока не раздается следующий голос. Думаю, это Грей.
— Если они не позволят нам остаться, думаю, мы там умрем, и не думаю, что это займет много времени.
Ну, черт возьми! Решение принято. Я откидываю одеяло и вскакиваю с кровати. У меня куча дел.
Келси
Солнце едва освещает небо, когда я заканчиваю загружать в маленькую тележку приготовленную мной еду, два кувшина воды, аптечку и сумку с их оружием. Мое решение еще не принято окончательно, но я действительно склоняюсь к тому, чтобы позволить им остаться. У меня есть еще несколько вопросов, на которые хотела бы получить ответы, но надеюсь, что они не скажут мне ничего, что могло бы помешать заключению сделки. Я отчаянно не хочу больше оставаться одна, но и не настолько отчаялась, чтобы рисковать тем, что они захватят это место или меня силой. В этом вопросе я собираюсь раскрыть все свои карты, и если у меня возникнут какие-то жуткие предчувствия, то я просто дам им припасов на несколько недель и отправлю восвояси.
Когда тележка собрана, я возвращаюсь в дом, пристегиваю ножны и кобуру и бросаю быстрый взгляд в зеркало, висящее напротив моей кровати. Футболка с изображением группы восьмидесятых, рваные джинсы-скинни и поношенные красные кроссовки от Chuck Taylors — моя стандартная форма далека от того наряда, в котором была вчера вечером, но это моя повседневная одежда. Я собрала волосы в конский хвост, чтобы не мешали. Сегодня у меня не было модной прически, но я все равно не удержалась и нанесла немного туши на ресницы и подкрасила блеском губы, потому что… мальчики. Успокаиваю свои нервы, киваю своему отражению, и закатываю глаза на Тару, которая танцует тверк за моей спиной и поет «Girl’s just wanna have fun». Пора пойти и посмотреть, что ждет меня в будущем.
Я выхожу из фургона и берусь за ручку тележки, но останавливаюсь и мысленно пробегаюсь по списку всего, что я делала прошлой ночью, чтобы подготовиться на случай, если все пойдет как надо, пока смотрю на фургон Тары и Райана. Баки для воды наполнены, водонагреватели работают, одежда и другие принадлежности разложены, в шкафах снова появились запасы еды, а медицинские принадлежности для их раненого друга уже готовы. Я не могу сейчас думать ни о чем другом, поэтому прекращаю тянуть время и приступаю к перевозке. Как только открываю калитку во внутреннем заборе, в моих наушниках раздается шорох. Ребята просыпаются, как раз вовремя.
К тому времени, как я заворачиваю за угол и замечаю их маленький лагерь, я уже обгрызла кутикулу на свободной руке, а в животе у меня все переворачивается, то ли от нервов, то ли от остатков текилы, выпитой накануне вечером, не уверена. В любом случае, я напугана по многим причинам, но заставляю свое выражение лица быть абсолютно нейтральным, когда четверо невредимых мужчин садятся и поворачиваются ко мне лицом.
Я замедляю шаг, поскольку тележка подпрыгивает у меня за спиной, когда я впервые по-настоящему смотрю на своих, возможно, новых приятелей по несчастью и быстро переосмысливаю все это, потому что все четверо чертовски привлекательны для моего нынешнего уровня здравомыслия. Пятый парень все еще лежит, так что я
