Понимая, что до старости мне не дожить, я решил, что хотя бы не сдамся так просто, и мы с Вудом одновременно рванули с места в карьер. Адреналин бил через край, и только благодаря этому я мог бежать наравне с собакой. Никогда в жизни я не мчался так быстро, но когда прямо за спиной послышался волчий вой, нашел в себе силы прибавить ходу. Несмотря на это, рычание и щелканье челюстей приближались.
Легкие разрывались от напряжения, а из глаз катились слезы, когда, оглянувшись сдуру, я увидел, что преследователи совсем близко. В эту секунду один из них выпрыгнул из темноты справа и с размаху врезался в мое плечо. От удара я выронил арбалет, потерял равновесие и упал ничком на землю. В следующий миг зверь оседлал меня и вонзил когти в мою шею… но чудесным образом промахнулся, запутавшись в воротнике куртки.
От страха я плохо соображал, но все-таки догадался вытащить из башмака костяной нож Эа. Когда оборотень высвободился из текстильного плена, я воткнул острое как бритва лезвие ему в брюхо и распорол до самого горла, словно расстегивая огромную «молнию». Вывалив на меня зловонные внутренности, оборотень продолжал цепляться за мое плечо. В это время Вуд высоко подпрыгнул и ударил чудовище головой. Оно выпустило свою добычу – но тут откуда ни возьмись появилось второе и прыгнуло собаке на спину.
Я не стал тратить время на то, чтобы подняться, а вместо этого перекатился к валявшемуся поодаль все еще заряженному арбалету. Целясь, я привстал на колено, но не удержал равновесия, и палец сам нажал на курок. Стрела лишь чуть-чуть оцарапала левое плечо оборотня, впрочем, чтобы отвлечь его внимание, хватило и этого. Он оставил Вуда в покое и метнулся ко мне. Когда зверь прыгнул, я отбросил бесполезный арбалет и, вырвав из колчана стрелу, выставил ее острием вверх. Оборотень упал, и стрела пронзила его грудь. Разумеется, чтобы убить его, этого было недостаточно. Я поднял арбалет и, словно дубинку, обрушил его на голову монстра. Череп с треском раскололся, но и мое оружие переломилось надвое.
Спотыкаясь, я снова пустился бежать. Раненая собака, прихрамывая, трусила рядом. Только теперь дала о себе знать боль в разорванном предплечье. Стая была еще далеко, но я понимал, что все кончено, и не видел смысла мучиться дальше. Вуд вдруг отстал от меня и бросился в противоположном направлении, прямо навстречу преследователям. Не знаю, насколько тяжело он был ранен, но пес явно хотел выиграть для меня пару лишних минут. В голове царила полная неразбериха, но я все же успел подумать: «И это за два куска мяса?!» Потом сзади послышался яростный рык пса – видно, он встретился со стаей вервольфов, – и я заставил себя не думать о нем.
Звуки, раздававшиеся за моей спиной, походили на хор предсмертных криков. Я пробежал еще несколько ярдов, а потом просто свалился в изнеможении. Сердце и легкие сдавило так, что казалось, я вот-вот взорвусь, разделив судьбу Квисмала. Учитывая ситуацию, это было бы наилучшим исходом. Взглянув вверх, я увидел темнеющий контур осыпавшейся стены, а за ней – зубчатый силуэт Верхнего уровня. До него оставалось каких-нибудь пятьдесят ярдов, а у меня не было сил даже встать на ноги. Снаряжение, которым снабдили меня односельчане и которое поначалу показалось мне столь презренным, все же помогло мне почти добраться до цели путешествия. Горькая иронии судьбы!
Заслышав приближавшуюся стаю, я стал терять сознание. Тогда я нащупал зеленую вуаль в кармане куртки и из последних сил стиснул ее в кулаке. Чьи-то когти вцепились мне в спину. Я ждал, что они вот-вот разорвут мою плоть и переломят позвоночник, но вместо этого меня осторожно приподняли над землей и вознесли в ночное небо. «Вот и смерть», – подумал я. От ужаса веки мои закрылись, и я потонул в себе, как уголек в океане.
Вообразите же мое удивление, когда через некоторое время я очнулся на мягкой кушетке, под теплым одеялом. Мышцы все еще сводило судорогой страха, а растянутые связки немилосердно ныли. Откинув одеяло, я привстал на правом локте и обнаружил, что кто-то заботливо перевязал раны на моем предплечье.
Комната, в которой я очутился, была тускло освещена одной свечой, горевшей на столике футах в пяти от меня. Все, что не входило в круг ее света, виднелось довольно смутно, но я все же смог разглядеть сводчатый очень высокий потолок и закрытую дверь на некотором расстоянии от стола. Повернувшись в другую сторону, я всмотрелся в полутьму и увидел ряды книжных стеллажей. Проходы между ними длинными туннелями уходили вдаль и терялись в темноте.
Место казалось до боли знакомым: я был уверен, что бывал здесь раньше. Во всяком случае, эта комната находилась в Городе, а значит, я все-таки до него добрался. Только теперь я заметил, что все еще сжимаю в кулаке зеленую вуаль. Разжав пальцы, я взглянул на нее в надежде, что она поможет мне решить, что делать дальше. Выбор был небогат: либо пытаться бежать, либо остаться.
Почему-то мне стало казаться, что если нашел меня Белоу, то, поговорив с ним, я смогу убедить его отказаться от мести жителям Вено. Одновременно с этим я понимал, что это форменная чепуха. С какой это стати ему менять свои планы, да еще по моей просьбе? Однако решения мне принимать не пришлось: за дверью послышались чьи-то шаги. Я быстро запихал вуаль в карман и упал на подушку, натянув одеяло на плечи.
Притворился спящим я как раз вовремя: через мгновение в комнату кто-то вошел. Этот кто-то закрыл дверь, а потом зажег лампы на стенах – я понял это по запаху газа. Затем пара башмаков протопала по коралловому полу. Шаги замерли возле кушетки, и я попытался очень медленно, чтобы не выдать себя трепетаньем ресниц, приоткрыть глаза и взглянуть на моего спасителя. На лицо упала тень – видно, он наклонился надо мной. Я успел бросить быстрый взгляд сквозь щелочку век, но тут моей головы коснулась рука, осторожно откинувшая с лица прядь волос, и я, перестав пытаться подглядывать, сомкнул веки. Все, что я успел увидеть, – блики света на круглых стеклах очков. Черт лица я не разглядел. К счастью, вскоре человек отошел от кушетки и направился к столу. Слышно было, как он отодвигает стул и садится.
Я был почти уверен, что это не Белоу. Тот никогда прежде не носил очков, и если только за прошедшие годы он не выжил из ума, ему вряд ли захотелось бы погладить меня по голове. Я решил вести выжидательную политику и еще немного пошпионить, прежде чем сбросить маску сна.
Перевернувшись на бок, я что-то тихонько пробормотал, как человек, который пытается выбраться из сетей дурного сна. Теперь моя позиция по отношению к столу и к тому, кто за ним сидел, была более выгодной. Прежде чем попытаться открыть глаза, я решил выждать немного и вдруг сообразил, где я. Ряды книжных шкафов, высокие потолки – все говорило о том, что я оказался в подвале Министерства Знаний, где однажды рылся в поисках чертежей фальшивого рая.
Решив, что времени прошло достаточно, я приоткрыл глаза и увидел силуэт человека в длинном плаще, собранном за спиной в пышные складки. Он сидел за столом, склонившись над раскрытой книгой. Однако, когда я открыл глаза пошире, оказалось, что это и не человек вовсе. Глаза у меня полезли на лоб, спина покрылась холодным потом. За столом, в круглых очках, как прилежный студиозус, над книжкой склонился демон. То, что я принял за складчатую накидку, оказалось остроконечными крыльями, а по коралловому полу стучали вовсе не подошвы башмаков, а твердые копыта! Шипастый хвост демона ритмично подрагивал у него за спиной, пока тот переворачивал страницы и беззвучно шевелил губами.
