ими перебирает и как ускоряется, заслышав за спиной пронзительное «Брат!».
Такиец промчался мимо них, кажется, даже не заметив.
Аль, вытянув руку, поймал изрядно уменьшившегося духа, ставшего размером с ладонь.
— Достаточно, — попросил тихо, но грозно.
Дух тяжело вздохнул, словно его попросили о невозможном. Мигнул и… исчез, осыпав форму Аля желтыми искрами. Тот торопливо захлопал по бокам, туша их.
— Жаль, что так быстро, — сказал внезапно Шиль, — мне он даже понравился.
— Чем больше созданная структура, тем она неустойчивее, — лекторским тоном прокомментировал Лунь, — потому их и создают небольшими, постепенно выращивая до нужного размера, чтобы не нарушать устойчивости.
— Эй, сухопутные, вы тут такого здорового, огненного не видели?
Такиец тяжело дышал, по красному лицу катились капли пота, которые он не удосуживался стирать.
— Да нет, не видели, — пожал плечами Аль, добавляя с сарказмом: — Брат.
Цыбаки замер, устремив взгляд в пустоту и явно складывая что-то в уме, потом посмотрел на Аля, точно увидел впервые и вдруг ухмыльнулся широко, искренне.
— А ты молодец! Хоть и высочество, но я бы с тобой на одном корабле бурю встретил, брат!
И его тяжело — аж плечо заныло — хлопнули по спине.
На это дежурство Аль собирался с непонятным чувством. И вроде снаряжение проверил. Артефакты закрепил так, чтобы не потерять. Пояс затянул. Ботинки зашнуровал. Но на сердце было неспокойно. Тянуло что-то внутри.
За дверью его встретил холод ночи. Днем солнце уже начало пригревать, все чаще показываясь из-за облаков, но по ночам еще буйствовал мороз, скрепляя траву и деревья скрипучим узором.
Аль поежился. Окинул лежащую перед ним дорожку внимательным взглядом. Тревога не утихала. Он дернул плечами, стряхивая напряжение и сосредоточился на привычном: дыхание, ветка под ногами, окружающая тишина.
Академия спала. Над дорожками дремали, покачиваясь под порывами ветра, световики. В их свете покрытые изморозью камни блестели, точно на них насыпали крошки драгоценных камней.
Аль решил, что ждать неприятности его не устраивает.
Если бы я хотел что-то сделать? — спросил он у себя и уверенно направился к южной части стены. Там до корпуса с гостями недалеко, да и вообще место уединенное, от главного здания скрытое.
У стены кипела работа.
— Кидаю.
— Ловлю.
Три тени трудились. Одна парила над гребнем стены, точно там не было никакой защиты, а две внизу ловили кидаемые ею ящики. Судя по приглушенному звону, ящики не были пусты.
Аль уважительно оценил наглость операции. Неплохой полог невидимости. Слаженность работы и хорошую упаковку контрабанды.
Громко кашлянул — и тени, застыв на мгновение, пришли в движение. Нижние шарахнулись в сторону. А верхняя, потеряв концентрацию, взмахнула руками… и ящик полетел в сторону.
Аль действовал, не думая. Просто, когда в голову летит ящик, вариантов два. Он выбрал сложный. Пойманный ящик больно саданул по пальцам и впечатался в грудь. Там что-то хрустнуло, и Аль вспомнил, что именно в нагрудный карман положил ценный артефакт.
— Поймал, — выдохнул со злостью, уже понимая, что от наставника влетит.
— Шестой, ты что ли? — неверяще поинтересовалась одна из теней.
— Какой в бездну Шестой? Не видишь, дежурный это, — яростно воспротивилась вторая тень. — Тикать надо.
— Да, погоди ты, — Цыбаки предпочел довериться интуиции.
— Если и Шестой, — Аль скинул маскировку, поставил ящик на землю, потер грудь, — это помешает мне вас задержать?
Вторая тень присвистнула и грязно выругалась, а Цыбаки, наоборот, радостно улыбнулся, тоже скидывая маскировку.
— Тут такое дело, брат, — произнес он легко и беззаботно, точно не занимался нарушением режима и еще с десяток правил, — праздник у нас. Завтра. День ульхов. Не отпраздновать, значит, их обидеть. А нам в море выходить.
Аль нахмурился. Про ульхов он читал. Чудовища жили в водах у такийского архипелага и обладали невероятным чутьем на больных людей на корабле, уничтожая их, зато здоровым помогали, проводя суда мимо опасных скал.
— И что? Для этого обязательно пить? — спросил он язвительно.
— Почему пить? — обиделся такиец. Открыл один из ящиков, достал бережно замотанную в тряпку бутылку. Открыл. Протянул Алю.
— Вода. Морская. С нашей родины.
Аль недоверчиво принюхался. Сделал глоток и тут же, скривившись, выплюнул. Вода была жутко горькой и соленой.
Посмотрел непонимающе.
— Разве нельзя было ее по нормальному сюда доставить?
— Э-э-э, — скривился Цыбаки, — нам никто бы не поверил. Да и проверить, — начал было он, но осекся. Аль оскалился — проверяли, значит, охрану. И что делать? Нарушение, конечно, есть, но ничего запрещенного они не пронесли, да и ритуал…
— Пригласишь на праздник? — спросил он, прищурясь.
Цыбаки напрягся, но тут же снова засиял улыбкой.
— Конечно, брат, приходи. Тебе всегда рады.
Крыло, где разместились такийцы, было ярко освещено. В холле толпились гости. Аль с удивлением обнаружил нескольких старшекурсников — не только его такийцы пригласили на праздник — и расслабился. Он, конечно, подозревал всякое, но вряд ли Цыбаки что-то устроит при таком количестве народа.
Аль не понимал своего отношения к парню. С одной стороны, тот ему нравился. Открытый, улыбчивый, веселый и легкий в общении. С другой — Цыбаки был переменчивым, точно ветер и отличным манипулятором. А еще он ни во что не ставил авторитет Шестого, и это несколько злило.
Аль огляделся. Отметил столы с закусками. Качественную иллюзию воды на стенах — по полу прокатывались волны, пенясь барашками, и если не приглядываться, казалось, что и гости, и хозяева перемещаются по колено в воде. На потолке закаты сменялись рассветами, а потом «небо» заволакивало черными тучами, «волны» под ногами тяжелели, зло вздымались, беря приступом столы с закусками. Столбы играли роль мачт, и на них трепетали иллюзорные паруса.
