немного расслабилась. Она внимательно смотрела на Хейли; его кадык метнулся вверх и вниз, когда юноша с шумом сглотнул. «Нервничает, – догадалась Зиа. – Правду он говорит? Или скрывает что-то?» Вспомнив совет Ровендера довериться Хейли, пока он не обманул ее доверие, она в конце концов ответила:
– Лады. Пойду скажу Рови, что нам надо собираться.
Глава 4
Сон
Зиа сидела на койке в каюте, расположенной на верхней палубе «Бижу», и расчесывала мокрые волосы. Поток воздуха из вентиляционной трубы обдувал ее прохладой. В жилом отсеке имелась небольшая ванная, так что Зиа смогла помыться, а заодно осмотреть многочисленные кровоподтеки на боках, в которые песчаный снайпер вцепился клешнями.
Одевшись в чистый синий летный комбинезон, Зиа размотала повязку на правой руке и сняла импровизированную лангету. Скороцелит из старой туники хорошо подлатал ей ладонь и пальцы, хотя на месте удара пленного снайпера из лаборатории розовел припухлый шрам. «Поверит ли Хейли, если увидит это?»
Под кожей на запястье по-прежнему ясно просматривался знак – один круг внутри другого. Эту метку оставила инопланетная предсказательница Ария, и именно метка спасла Зии жизнь в лаборатории таксидермиста в Соласе: знак увидел и узнал брат Арии, Дзин. Девочка задумалась, исчезнет ли метка со временем, и тут заметила кольцо из точек, обрамляющее внешнюю окружность. «Раньше этого не было». Зиа потерла запястье, но ничего не почувствовала.
Она прислонилась спиной к стене, перебирая в памяти цепочку событий, которые привели ее в эту каюту. Она думала о своей УдивЛе и жизнерадостном образе семьи, идущей по полю из красных цветов. Она гадала, какие приключения ждут их с Ровендером в Новой Аттике.
Она вспоминала Матр.
Зиа отключила динамики на верхней палубе, но снизу до нее все равно долетали электронные биты, под которые Хейли заканчивал ремонт судна. Она залезла на верхнюю койку, зная, что скоро сюда же придет Ровендер. Ее долговязый инопланетный друг пристраивал глайдер Бестиила в грузовом отсеке. Воздушные аппараты в целом были редкостью для Орбоны, и Ровендер счел за благо прихватить глайдер с собой, хотя Зиа недоумевала, зачем он может понадобиться в городе людей.
За крошечным иллюминатором садилось солнце, скудно освещая каюту. Даже сквозь толстое стекло до девочки долетали вопли вертиплавников, устроившихся на крыше корабля. Она окинула взглядом разрушенные здания за окном и попробовала представить себе город в момент его наивысшего расцвета, потом улеглась на койку и подумала: «Интересно, Новая Аттика похожа на то, каким когда-то было это место?» Пока Зиа гадала, почему омнипод ничегошеньки не знал о городе Новая Аттика, прохладный воздух и мягкая кровать заставили девочку погрузиться в глубокий сон.
В спящее сознание Зии медленно вплывало сновидение. Она вновь была в озерной деревне Лакус и шла по неустойчивым мосткам среди криков вертиплавников, ярус за ярусом, минуя множество выстроенных рядами хижин. Вскоре стало очевидно, что в деревне никого нет. Зиа посмотрела на центральную площадь, служившую открытым рынком, но и там царило запустение. Судя по опрокинутым тележкам и валявшимся в беспорядке корзинам, жители в спешке покинули это место.
Зиа позвала Матр, и голос девочки гулким эхом пронесся по пустым жилищам. Единственным ответом было тарахтение, похожее на звук, издаваемый кораблем Хейли в темном небе. Из какой-то полуразвалившейся хибарки высунулся Бестиил со своим ружьем. Охотник был весь в крови и синяках, у него не хватало конечностей и кусков плоти. Он преклонил колени перед Зией и положил оружие к ее ногам. Перепуганная Зиа бросилась прочь, ища укрытия, и вдруг очутилась в доме Арии.
Она пробралась через гору раскиданных приношений в тусклое логово. Бледное толстое существо парило возле открытого окна, из которого лился мутноватый солнечный свет. Всеми своими девятью короткими ручками Ария держала расписанную матрешку. Прорицательница делала вращательное движение и доставала из полой куклы следующую, поменьше.
– Это твоя кукла? – спросила Зиа. – В детстве у меня была кукла Бибу.
Ария выставляла матрешек в ряд на подоконнике. По соотношению их размеров можно было вычислить, что одной в ряду не хватает. Прорицательница обернулась к Зии и посмотрела на нее сквозь узкие щелочки глаз, но ничего не сказала.
– Ты спрашиваешь меня, где недостающая кукла? – спросила Зиа.
Ария хранила молчание.
Зиа чувствовала, как ее охватывает безысходность.
– Ария, где все? И почему снаружи так темно?
Громадная пятнистая змея сползла откуда-то с потолка, раззявила пасть и проглотила огромное яйцо.
Зиа отпрянула от чудовищной твари.
– Ария, что происходит? Знаешь, Дзин, твой брат, ищет тебя…
Холодный ветерок пронесся по комнате и опрокинул одну из матрешек. Та покатилась по подоконнику и упала на пол. Зиа едва успела опустить взгляд к месту падения, как куколка оказалась у нее в руке.
Глядя на последние пылающие лучи солнца, девочка пересекла комнату и поставила матрешку в ряд к остальным. Ария протянула короткую толстую ручку, и Зиа взяла ее. Она сразу ощутила, как ее тело обмякло и стало будто невесомым – теперь они с Арией парили в открытом космосе среди созвездий. Не раскрывая своего большого рта, прорицательница завела напев, зазвучавший прямо у Зии в голове:
Древний рой вернулся опять
отнять страну, что уже не отнять.
Нимфу земля родила, железная мать
воспитала.
Нимфа проложит путь сквозь ненависть,
страх и войну.
Главный союзник – сердце, пиру
законченным быть.
Строчки казались невероятно знакомыми, словно позабытая колыбельная из детства, внезапно всплывшая в памяти.
Затем пришли новые слова.
Таких Зиа еще не слышала.
Древние веры, вожди и тень в курятнике правят,
Иллюзия – стаи вожак, как и матка в рое глава.
Дар получен, дар, желанный для многих,
Но им не владеет никто.
Одной общине – цвести, другой – погибать.
Воссоединение близко,
В смерти итог его – фальшь,
в перерождении – истина.
Оттачивай ум, пестуй сердце и душу,
Ведь воды жизни жажду твою утолят,
Раны залечат и дух вознесут высоко.
С последней строкой Зиа вновь оказалась в лачуге Арии. Солнце уже село, комната погрузилась во тьму. Зиа шарила во мгле, ища прорицательницу, но вскоре убедилась, что рядом никого нет. Ни Арии, ни Матр, ни Ровендера – лишь пустота и боль одиночества.
Сон растворялся, Зиа спросонья хлопала глазами.
