он пока никому не интересен.
Мать императора
Есть версия[19], что герцоги Мекленбургские имеют славянские корни. Ещё в 12 веке князем Мекленбурга стал король западнославянского народа лужичан, а при Карле V его потомки были возведены герцогское достоинство.
Дочь Ивана V Екатерина была волей своего дяди Петра выдана замуж за герцога Мекленбург-Шверинского Карла Леопольда уже не юной девочкой. Невысокой полной женщине было уже 25 лет. Но это обстоятельство в таком случае не имело значение. Жениху шел 39 год, для него этот брак уже был третьим. Причем, виной тому не ранняя смерть благоверных, а разводы. Уж очень непростой характер был у герцога: называли его и невоспитанным, и бессовестным. Чего хотя бы стоит приписываемый ему поджог резиденции родного брата по причине какой-то обиды, который привел к пожару в целом городе[20]. Именно наша царевна подарила первого и единственного ребенка этому сумасброду. Девочку назвали Елизаветой Екатериной Христиной, крестили по протестантскому обряду.
Но рождение дочери счастливому браку это не способствовало. Ещё три года претерпевала нападки и обиды мужа гордая Екатерина, наследница русских царей, а потом, как и предыдущие жены Карла Леопольда, оставила его. Вернулась в Санкт-Петербург с маленькой дочкой.
Елизавета Екатерина Христина достаточно долго прожила в России, не меняя свою вероисповедания. Причин тому было несколько. С одной стороны, организовывать религиозный переход несмышленому ребенку рановато, да и ситуация могла измениться, ведь если бы Анна Иоанновна сформулировала иначе свои династийные планы, то девочку можно и нужно было выгодно выдать замуж в Европу. Когда стало окончательно понятно, что именно по линии племянницы будет оформлено наследование, то и к православному обряду девочку привели.
Выбрали ей имя новое, да не из тех трех, что у неё были от рождения. Назвали Анной, конечно же в честь великой тётушки, но, известно[21] что имя созрело не к крещению, а гораздо раньше, по крайней мере, она так подписывала и до того свои письма, словно это было неким домашним именем. Ну а после таинства крещения бездетная императрица обрела, наконец, пусть и нареченной, но дочь, став крестной матерью девочки. Словно став более не нужной, вскоре умирает родная мать Анны Леопольдовны.
Девушка поселилась во дворце императрицы, со всеми плюсами и минусами этого судьбоносного изменения. Но главное, её наконец-то стали всерьез обучать и воспитывать. Учить премудростям дворцового этикета, да и вообще светской жизни ей была определена вдова французского генерала госпожа Адеркас.
Наставлять в вере православной было поручено архиепископу Феофану Прокоповичу. Это один из образованнейших людей России того времени. Судите сами о его личности: в молодом возрасте оказался в Европе, слушал лекции в крупнейших университетах, учился в Риме в иезуитской коллегии. Он не понаслышке понимал, что такое смена веры. Когда-то он переходил в униаты, затем вернулся в православие. Был соратником еще Петра I, участвовал в организации его реформ. Автор исторических, юридических, богословских и художественных сочинений, в том числе и стихотворных. Но его влияние на Анну, к сожалению, или к счастью, не распространялось далее религиозных вопросов. Да и стать для нее таким влиятельным духовником, которым был, к примеру, Торквемада для Изабеллы Кастильской не получилось. У девушки скоро будет другой серый кардинал.
В вере её Прокопович наставил хорошо, но что касается других наук, то здесь дело обстояло куда хуже. Первое время, воспитывалась она лишь мамой да бабушкой, которые не считали, к примеру, чтение занятием полезным, да и в принципе, проведя жизнь в бытовых радостях мало что могли сообщить о важности саморазвития. Миних прямо говорит[22], что «воспитанная под надзором своей матери… получила с детства дурное направление». Немецкий и французский язык ей поучить удалось, особенно благодаря Адеркас, но это уже когда за ее воспитание взялась тётя. Тогда же и появится интерес к европейской легкой романтической литературе. Вместе с тем, история, география, арифметика были усвоены плохо[23]. И вот таким людям уготовано было в те годы приходить во власть.
Есть описание принцессы Анны, данное[24] ей в том же 1733 году, когда и состоялся переход в православный обряд. Пред нами предстает девушка посредственной наружности, робкая, но не деланно, как полагалось юной особе, а именно от природы. По ней «нельзя сказать, что из нее будет». Здесь же в противовес дается восторженное описание, казалось бы, забытой Елизаветы, родной дочери Петра, которая названа очень милой, даже красавицей, с большими живыми глазами, которая знает несколько языков, прекрасно танцует, со всеми разговаривает вежливо. Большой вопрос, конечно, насколько можно вести сравнение 15-летней девочки с 24-летней женщиной, тем не менее, мы уже на этом этапе видим, насколько разное производили впечатление эти две будущие политические соперницы.
На следующий год, 1734-й, повторяется, что в Анне нет ни красоты, ни грации, и «ум ее не выказал еще ни одного блестящего качества». Она выглядит степенной, молчаливой, никогда не смеется, что по мнению леди Рондо, супруги английского посла, происходит «скорее от тупости, нежели от рассудительности». Суровое суждение, даже жестокое в отношении столь молодой девушки, но у читателей этой книги будет возможность увидеть, что за «птица» вырастет из этого «гадкого утенка».
Кстати, если уж выбрали орнитологические термины, то самое время вспомнить ещё одну «птицу», которая нашла себе у Анны Леопольдовны не только кормушку, но и удобное тихое болотце, которое, как известно, любой кулик хвалит.
Мамина радость
Звали её Юлиана. Она дочь лифляндского барона Магнуса-Густава фон Менгден из весьма древнего рода, который еще в XV веке разделился на две ветви: вестфальскую и лифляндскую[25]. Первая линия быстро пресеклась, а лифляндские Менгдены продолжили свою генеалогию. Юлиана Августа родилась 22 мая 1719 года, стало быть на несколько месяцев младше Анны Леопольдовны.
Когда Юлиане было 17, Анна Иоанновна решила принять несколько девиц из лифляндского дворянства ко двору в гоф-фрейлины. Жена барона фон Менгдена привезла аж трех своих дочерей, и все они были приняты радушно. Некоторое время спустя еще и четвертая их сестра прибыла. Знатность приглашенных особ позволила им рассчитывать на мужей из самого высшего света. Старшая, Анна Доротея, вышла замуж за сына Миниха. Вторая, Мария Аврора, за медика Елизаветы Петровны графа Лестока. Самая младшая, Якобина (Бина), была определена в невесты младшему брату Бирона (её давайте запомним, она нам встретится).
А Юлиану Анна Иоанновна отправила служить своей племяннице. Госпожа Менгден стала не просто фрейлиной для принцессы. Она сумела завоевать ее расположение, превратиться в единственного ближайшего друга. Юлиана умела не только исполнить любую просьбу, но и оказывать большое влияние на мысли, чувства, поступки Анны Леопольдовны.
Что представляла из себя Юлиана Магнусовна, нам можно судить только косвенно: по поступкам да по рассказам её ненавистников, а их она плодить умела куда скорее, чем доброжелателей.
