и до вечера, вот только заведующий кафедрой, мужик справедливый, но в общении тяжелый, этого пристрастия не понимал и живо пресекал, заставляя несчастных женщин работать. Ну, или хотя бы делать вид, что работают.
По мнению Виталия, с отцом-командиром солидарного, им бы всем здесь не помешала небольшая встряска с разгоном балласта на пенсии. А то бабье вечно что-то имитирует. Говорят, что почти семьдесят процентов женщин имитируют похудение, здесь же сто процентов лаборантов имитировало работу. Но, увы и ах, не все так просто в этом мире. Учитывая же, что Виталий здесь не работал, а так, подрабатывал, он со своими советами не лез – дешевле обойдется.
Но огромные плюсы у чаепитий все же были. Во-первых, в женском обществе находиться вообще приятно (это если ты ни с кем не конфликтуешь, разумеется), во-вторых, начальство оказалось в командировке. Пускай оно тебе вроде как постольку-поскольку, но все равно его отсутствие малость расслабляет и способствует неформальному общению. Посидишь здесь несколько минут – и точно будешь в курсе всех городских новостей и сплетен. Этим утром разговоры закономерно крутились вокруг ночного пожара. Город маленький, особых событий нет, так что удивляться нечему. Оставалось держать уши открытыми и впитывать информацию.
Ее, кстати, было не так уж и много, в основном невнятные слухи агентства ОБС[1]. Тем не менее кое-что Виталий из потока словесного мусора выловить сумел. Во-первых, пожар начался на втором этаже (Виталий мысленно сделал стойку – квартира Петровича располагалась именно там). Во-вторых, загорелось все и сразу, как бензином облитое. Ну, с этим можно было еще и поспорить – дому много лет, все сухое, и безо всякого бензина гореть будет как порох. Но это уже детали, главное, погибнуть там и впрямь можно было легко.
А вот о причинах пожара версий хватало. Разных, от неисправной электропроводки (которая, несомненно, и будет принята полицией, ибо дом старый, проводка – тоже, а «висяк» никому не нужен) до поджога, устроенного какими-нибудь риелторами для захвата ценной земли со всеми коммуникациями, да еще и практически в центре города. И, пожалуй, единственное, что бросалось в глаза только Виталию, это полное отсутствие даже намека на информацию о погибших. А уж ее-то наверняка стали бы, с приличествующими ситуации охами-вздохами, мусолить в первую очередь. Очень похоже, что скелеты пока не нашли, и это было странно – наверняка разбирать развалины начали сразу после того, как пожарные закончили работу. Не такая уж там высокая была температура, чтобы тела сгорели вместе с костями.
Когда новости уже начали обсуждать по второму кругу, в дверь без стука впорхнула худощавая девица лет двадцати пяти. Не студентка – те дрессированные, вначале стучатся, потом осторожно заглядывают, спрашивают, можно ли войти. Эта вошла уверенно и имела на то все основания – как-никак тоже в университете работала, на кафедре физвоспитания. И ее появление здесь было обыденным, как восход или закат. Опять пришла, небось, за кого-то из подопечных спортсменов просить…
Предположение Виталия тут же подтвердилось. Девушка полезла в изящную, хоть и малость потрепанную сумочку, извлекла здоровенный, не всякому мужчине по руке, смартфон, ловко потыкав в него пальцем и найдя нужную информацию, громко спросила:
– Могу я видеть Третьякова Виталия Семеновича?
Все синхронно посмотрели на Виталия. Тот, усмехнувшись, пожал плечами:
– Можете видеть, а можете и не видеть. Все зависит от того, в какую сторону вы смотрите.
– Это вы? – девица смотрела на него едва не обвиняюще.
– Для начала: воспитанные люди, когда заходят, здороваются. Вас папа с мамой, наверное, не учили, но еще не поздно, пусть займутся.
Намек был прозрачный – и на отсутствие воспитания, и на то, что она сопля. Девчонка вспыхнула:
– Здрас-сте…
– А еще они представляются. А то ходят тут всякие, а потом ложки пропадают.
Девчонка вспыхнула еще сильнее. Спичку поднеси – сразу полыхнет. Но сдержалась – видимо, цинично подумал Виталий, он ей очень нужен. И наверняка знала: то, что проходило с другими, здесь не прокатит. Виталию и на нее, и на ее заведующего кафедрой плевать с высокой колокольни. И в каких отношениях тот с ректором, тоже плевать. Так что сдержалась и, гордо вскинув голову, представилась:
– Саблина Виктория… Тихоновна. Старший преподаватель кафедры физвоспитания.
Вот так, показать, что и она не только что с пальмы слезла. Виталий с трудом сдержал улыбку, до того это выглядело забавно:
– Очень приятно. Третьяков. Чем могу быть полезен?
– Виталий… э-э-э… Семенович. У меня к вам вопрос. У вас учится студент по фамилии Йованович. И вы не принимаете у него экзамен. Могу я узнать причину?
– Йованович? Да, дурацкая фамилия, помню такую.
– Он серб.
– Да хоть китаец, – зевнул уже потерявший интерес к разговору Виталий. – Я эту фамилию только в ведомости и наблюдал. И ни разу – на лекции. Еще вопросы?
– Но он у нас учится по…
– Девушка, успокойтесь, не стоит так нервничать. Я прекрасно вижу, что вы ни в чем не виноваты, что на вас вышел международный отдел, которому за этих умников платят валютой. Мне – не платят, так что сами они на меня выйти постеснялись, припахали вас. Поскольку он, скорее всего, еще и спортсмен, так?
– Баскетболист, – Саблина чуть расслабилась.
– Хороший? – сочувственно поинтересовался Виталий.
– Очень. Он нашу команду, университетскую, буквально с колен поднял.
– Видите, как здорово. Теперь готовьтесь, что или они сами играют, или пускай наколенники покупают.
– Зачем? – очевидно, сочувствующие интонации и смысл настолько не совпадали, что девушка не сразу поняла издевку.
– Ну, чтоб обратно на колени вставать не так больно получилось. Поскольку ваш серб с невыразительной фамилией, конечно, может оказаться семи пядей во лбу и знать мой предмет от и до, я допускаю, что экзамен он сдать в состоянии. И я готов его принять, мне все равно, какая у него посещаемость. Но прежде чем выходить на экзамен, ему надо сделать восемь лабораторных работ и написать курсовик. Все это – мне, и торчать ради него лишнее время в этих стенах я не собираюсь. За оставшуюся до приказа неделю он физически не успеет выйти на экзамен. Еще вопросы?
– Павел Александрович…
– Мнение вашего заведующего ценно для всех, я верю, – благосклонным кивком головы прервал ее Виталий. – Но мне как-то важнее мое, личное. И ректором меня тоже пугать не стоит. Надо это ректору – пусть он и ставит, а я посмотрю, как сей процесс будет выглядеть. И поскольку заведующий в командировке, через мою голову поставить тоже не получится. Еще вопросы?
– Вы…
Это «вы» получилось громким. Прямо
