она привнесет в его жизнь юношеский задор.
Однако я не мог смотреть на обе эти ситуации с позиции стороннего наблюдателя и испытывал глубокое возмущение. Отчего-то сама мысль о каждой из них больно меня задевала. Отчаянно желая отвлечься, я углубился в размышления о леди Квинси, но и в них утешения не нашел. Завтра я снова ее увижу, однако я не имел ни малейшего представления, почему она желает, чтобы я забрал ее из церкви в наемном экипаже. Имеет ли это отношение к ее пасынку Эдварду Олдерли и предупреждению, которое леди Квинси просила меня передать Кэт? При одной мысли об этом мне стало не по себе. Я бы предпочел, чтобы наши с Эдвардом Олдерли пути более не пересекались ни в этой жизни, ни в следующей.
У моего волнения была и другая причина: мне предстояла новая встреча с леди Квинси. Несмотря на различия в нашем статусе, когда-то я испытывал к этой женщине влечение. Тогда желать ее было глупостью с моей стороны, а сейчас это и вовсе непростительная ошибка. Кроме того, как мне верно напомнил Чиффинч, кому нужен такой, как я?
Глава 7
Кэт готовилась к отъезду. Она ощущала странное спокойствие, как будто ее судьба уже решена и что бы она ни делала, ей не под силу изменить предначертанное.
У себя в комнате Кэт отыскала холщовую сумку, с которой пришла на Генриетта-стрит. Девушка положила туда запасную сорочку и чулки. На плечи она накинет старый плащ. Она взяла половину буханки хлеба, оставшуюся после завтрака. Ей не хотелось расставаться с трудом Палладио – потрепанным трактатом, который ей подарил господин Хэксби, – однако брать его в дорогу по меньшей мере неблагоразумно: хотя все четыре книги «I quattro libri dell’architettura»[1] были переплетены в один том, фолиант получился таким громоздким и тяжелым, что станет для беглянки только обузой. В качестве утешения она упаковала свой блокнот и миниатюрную дорожную шкатулку для письма, в которой были ручка, чернила, линейка, латунный транспортир и карандаши. В кошельке у нее было почти тридцать шиллингов, – по крайней мере, не придется бежать из дому без гроша в кармане.
Через открытое окно до Кэт донесся бой церковных часов. Одиннадцать. У нее пересохло в горле. Она и без того слишком много времени провела в бегах, и ей вовсе не улыбалось опять скитаться как неприкаянной. Застегнув плащ, Кэт взяла сумку и обвела взглядом чертежное бюро. В сиянии свечей оно казалось призрачным – повсюду лишь игра теней и грез. Здесь Кэт была счастлива, она вовсе не желала уходить.
Кэт задула все свечи. Единственным источником света остался маленький фонарь, с которым они поднимались и спускались по лестнице после наступления темноты. На лестничной площадке Кэт заперла за собой дверь и убрала ключ в карман у себя под юбкой. Там ключ стукнулся о нож, с которым девушка никогда не расставалась.
Когда она спускалась по ступенькам, освещая себе путь фонарем, круг света плясал, будто от корабельной качки. Сторож спал на своей койке, однако стоило Кэт войти в коридор, он тут же зашевелился.
– Уходите, госпожа? В такой час?
– Разве я не говорила? – произнесла Кэт. – Я буду ночевать у старой подруги. Они с отцом ждут меня. Будьте добры, отоприте дверь.
Сторож одну за другой отодвинул задвижки и поднял засов.
– Для походов по гостям уже поздно, госпожа.
– Вовсе нет. Они ужинали с друзьями, и сейчас они ждут меня в Ковент-Гарден. – Кэт отыскала в кошельке шесть пенсов и протянула монету сторожу. – Прошу вас, окажите мне услугу – никому не говорите, что я ушла. Особенно господину Хэксби. Незачем зря его волновать.
– Не беспокойтесь. Я сохраню вашу тайну. – Сторож посмотрел на девушку с неприятной ухмылочкой. – Я могила, госпожа.
Несмотря на поздний час, в ярко освещенных аркадах Ковент-Гарден было многолюдно: повсюду толпились нарядно одетые театралы, гуляки и куртизанки, а среди них, будто вши в пышной копне волос, копошились воры, уличные торговцы и попрошайки, каждый занятый своим ремеслом.
За прошедшие несколько месяцев Кэт успела познакомиться с этим миром любителей увеселений и теперь с уверенностью преодолела опасный путь. Знакомая неказистая фигура Бреннана ждала ее у входа в Королевский театр на Бриджес-стрит. Завидев Кэт, он сразу устремился к ней. Рядом с ним шел маленький слуга с факелом, пламя которого то и дело ярко вспыхивало и плясало на ветру. При свете факела Кэт увидела, что лицо Бреннана побледнело, а мышиные черты лица от волнения заострились еще больше.
– Вы пришли! А я уж решил, что вы передумали.
– Ну конечно пришла, – ответила Кэт. – Вы все устроили?
– Да. Я обо всем договорился. У вас есть деньги? Если нет, я одолжу…
– Деньги есть.
– Будет лучше, если мы пойдем пешком. – Бреннан запнулся в нерешительности. – Вы не возражаете? Можно я возьму вас под руку?
– Разумеется, – произнесла Кэт. – А мы не могли бы обойтись без мальчика-слуги с факелом?
Бреннан кивнул:
– Я хорошо знаю дорогу.
Поначалу факел и впрямь был не нужен, поскольку их путь пролегал по Боу-стрит до Лонг-Акр, а там жизнь била ключом почти так же, как в Ковент-Гарден. Но возле церкви Святого Эгидия в Полях обстановка царила совсем другая. На дороге то и дело попадались участки, погруженные во тьму, к тому же идти приходилось по жидкой грязи, и они постоянно рисковали оступиться и упасть в канаву. Но Бреннан не соврал: с таким проводником Кэт и впрямь было не о чем беспокоиться, хотя ее все сильнее раздражала его привычка постоянно спрашивать, не устала ли она и не слишком ли быстро он идет.
– Спасибо за заботу, но я в ней не нуждаюсь, – наконец не выдержала Кэт. – Я вам не фарфоровая ваза. Если не возражаете, я бы хотела поберечь дыхание для ходьбы.
– Хотите, я провожу вас до места назначения? В воскресенье мне в чертежное бюро не нужно. А убедившись, что вы на месте и все благополучно, смогу добраться до города и пешком.
– Нет, – возразила девушка. – Лучше поеду одна. Что, если меня хватится господин Хэксби? Он сразу же пошлет за вами. Вы должны быть рядом, чтобы успокоить его. Скажите господину Хэксби, что я отправилась к подруге, но куда именно, вы не знаете.
Постоялый двор оказался маленьким, низким зданием возле церкви Святого Эгидия в Полях. Через центральные ворота они вошли во двор. Перед ними тянулось длинное здание конюшни.
– Дядя Мангот никому не доверяет, – шепотом пояснил Бреннан. – Дело в том,
