Мы же думали, что он под напёрстком.
— В том-то и весь фокус, лох думает точно так же.
После этого все сели в кружок, и Крючок стал объяснять все тонкости этого дела. А тонкостей было немало. Самое главное в этом процессе, как ни странно, было внимание. Все стоящие должны были смотреть и главное слушать, что говорит нижний. А тот, в свою очередь, разными поговорками даёт понять, где шарик, а еще нужно ли у него выигрывать или денег у него уже нет, и нужно чтобы кто-нибудь ему срочно проиграл. А у стоящего, грамотного, конечно, тоже есть своя основная задача. Ему желательно иметь хоть какой-то актёрский дар, ведь стоящему необходимо убедить лоха, что этот «пень», сидящий внизу с напёрстками, — полный болван, у которого можно выиграть пару монет и который играть-то не умеет, а только проигрывает деньги. А для этого стоящему нужно уметь радоваться при «выигрыше» и уметь соблазнить сомневающегося лоха начать игру. А если клиент тугой и всё равно боится, нужно втянуть его в долевое участие в игре предложением типа: «Братан, я только что видел, как этого дурня с напёрстками обыграл какой-то фраер, я бы сам его обыграл, да у меня денег только на полставки. Давай скинемся».
В общем, обдуривание людей — дело не такое уж простое, как может показаться на первый взгляд. Тут нужна сноровка, артистизм, доля наглости и, конечно, опыт. Но коллектив, изголодавшийся по деньгам, внимал всю информацию моментально, да и учитель был, безусловно, грамотный. Уже через полчаса было ясно, что братьев лучше в дело не тянуть, а держать рядом на случай кикоза или шухера. А вот Джузеппе Фальконе оказался прирождённым игроком, он даже был отмечен мастером:
— Молодец, — сказал ему Крючок, — на лету схватываешь.
А Буратино мастером отмечен не был, но и в хвосте не плёлся, зато с Рокко пришлось Крючку поработать. Он долго разглядывал его, а потом сказал:
— Ох, и рожа у тебя, Чеснок.
— А ты свою-то видел, — парировал Рокко.
— Моя нормальная.
— И моя нормальная, — заявил Чеснок.
— Больно она у тебя чумазая, а лох нынче пошёл нынче нежный. И твоя чумазая морда будет вызывать подозрение.
— Ну, может, и чумазая мальца, — нехотя согласился Чеснок, — сегодня-то четверг, а я в баню по субботам хожу. Да и что я барышня какая-то чтобы мыло тратить каждый день?
— Синьоры, — произнёс Пиноккио, — работать нам придётся с людьми, и поэтому наша внешность для нас становится важной. От этого зависит наш бизнес. А тебе, Фальконе, и побриться было бы неплохо.
— Не извольте беспокоиться, синьор Буратино, побреюсь. И для такого дела даже рубаху новую сопру, присмотрел уже, — обещал Джузеппе.
— А мне, чтобы не выглядеть жуликом, может повязку на глаз повязать? — предложил Рокко, который не на шутку переживал плутоватость своей физиономии и боялся не попасть в коллектив.
— Ага, — съязвил Крючок, — а ещё пару пистолетов за пояс и саблю абордажную. Тогда от нас не только лохи, но и полицейские шарахаться будут.
— А что же делать? — не успокаивался Чеснок.
— Для начала умойся.
— А нам что делать? — спросил Фернандо. — Тоже умываться?
— Вам-то уж особо не надо, — задумчиво произнёс Лука.
— Ну и слава Богу, — обрадовался Серджо.
— Впрочем, умойтесь тоже, — продолжал Крючок, — а то мы будем похожи на людей, а вы нет.
— А им это не сильно поможет, хоть в море их полоскай, — хихикнул Джузеппе.
— Вот сейчас как дам по башке, — не очень зло пообещал Серджо, оценив шутку по достоинству.
Так за занятиями и шутками коллектив провёл остаток дня, в конце которого мастер Крючок блеснул ещё одним своим талантом. Прямо из-под носов гостей с юга Лука спёр четыре дыни. Поужинав таким нечестным путём, приятели разошлись и решили встретиться завтра после уроков в порту.
Так началась новая работа Буратино. И началась она с двух подпитых морячков, которые неспешно прогуливались по пирсу, когда увидели кучку народа, собравшуюся недалеко от таверны. Это были наши ребятки и ещё пара болванов-зевак, которые всегда найдутся. Болваны с интересом наблюдали за Крючком, который услаждал их слух разными прибаутками.
— Синьоры и синьорины, обратите внимание: бразильское лото — поставишь шляпу, выиграешь пальто. Моя ловкость рук против вашей зоркости глаз. Отгадавший, где шарик, получает гонорарик. Ну, синьор, сыграем? — Лука ткнул пальцем в одного из зевак без особой надежды на успех.
— Нету денег, — сокрушённо произнёс тот.
— Нету денег — привяжите к попе веник, — пошутил Крючок, и все засмеялись.
— А вы, синьор моряк, или вас в море укачало и солнышком напекло?
— Вон там, — сказал моряк, — в правом.
— Покажите пальчиком, — попросил Лука.
Моряк не поленился, нагнулся и тугим мозолистым пальцем перевернул напёрсток.
— Правильно, — заорал Лука, как будто это он выиграл, — морской глаз не обманешь — он зоркий.
С этими словами он протянул моряку пятисольдовую монету. Тот хотел было её взять, но пацан отдёрнул руку со словами:
— Я-то денежки ставил, а ты на них варежку раззявил. А тогда руку протянешь, когда денежки поставишь.
— И поставлю, — разгорячился моряк.
— Вот и поставь, — настаивал Лука.
— Да ну его, пойдём лучше что-нибудь поесть купим, — пытался оттащить своего друга второй моряк.
И тот было уже согласился, но в это мгновение появился Джузеппе, он был великолепно выбрит и в белой, как вершина гор, рубахе.
— Мальчик, это вы здесь на деньги играете, — вежливо осведомился Фальконе.
— А вы что, тоже хотите сыграть, синьор интеллигент?
— А почему бы и нет, — заявил Фальконе, — какие у вас ставки?
— Пять сольдо, — гордо произнёс Крючок, — и не полсольдо меньше.
— Пять сольдо? — на лице Джузеппе появилась насмешливая улыбка. — А они у вас есть?
— У меня-то есть, — Лука показал монету, — а у вас, синьор интеллигент?
— Вот, — Фальконе достал пятак.
— Тогда играем, — Крючок взял монету у Фальконе, положил её на доску рядом с напёрстками и начал гонять шарик, приговаривая, — вот он шарик есть, а вот его нет. Кручу, верчу, обмануть хочу. Кто не обманется, тому денег достанется. Ну, что, синьор, где
