будто уже была привыкшая к подобному действию. Зачем ему этот фламинго? Затем прямо на поле, чуть дальше его ног Белый кролик положил ежа. Животное быстро свернулось от испуга, выставив на всеобщее обозрение свои колючки. Иван повернулся к Белому кролику, чтобы спросить, что ему со всем этим добром делать, а того уже и след простыл. Кролик бежал к своей Королеве.
Королева, оглядев поле, сдвинула брови:
— А где гусеницы?! — заорала она и перевела свой недовольный взгляд на Белого кролика.
Тот добежал до королевы и припал перед ней на колена.
— Простите меня, ваше в-величество! — он жалостливо взглянул на неё, заикаясь, как и все остальные, кто был в страхе от её гнева. — З-з-запамятовал. П-п-прошу, оставьте мою голову на плечах. Я вам ещё п-п-пригожусь.
— Живо в сад за гусеницами! — топнула ногой королева.
Белый кролик, радостный от того, что она простила ему эту оплошность, пустился со всех ног в сад. Оттуда он притащил охапку мохнатых зелёных гусениц, которые шевелились у него под мышкой. Иван-дурак подивился этим гусеницам: длинные, как рука взрослого человека, и такой же толщины. И как он не заметил таких в кустах роз? Может, просто не приглядывался? Вскоре гусеницы были распределены по всему полю — стояли дугой. Они служили своеобразными воротцами, через которые должен был прокатиться ёж. Правда, не все желали надолго оставаться на своём месте — парочка гусениц уже плюхнулась на зелень и живенько поползла в сторону, подальше от всей этой процессии.
Белый кролик не стал их ловить и возвращать обратно. Он решил, что это уже не его дело и спокойно вернулся к королеве.
— Играй! — заорала она Ивану.
Так глупо Иван себя давно не чувствовал. С розовой птицей в руках, ежом на поле и гусеницами. Ещё куча глаз таращилась на него, чего-то там ожидая. Ему хотелось сквозь землю провалиться. Алиса поняла, что надо спасать идиотское положение своего нового товарища. В противном случае он лишится головы.
— Лупи по ежу! Птицей лупи! — крикнула она ему, стараясь как можно тише, чтобы Королева не услышала.
Услышав Алису, Иван-дурак понял, что надо делать и замахнулся своим фламинго, который уже закатил глаза от медлительности нового игрока. Юноша собирался сосредоточенно прицелиться в ежа, но не смог. В этот момент по всему небу распласталась физиономия кота, большую часть которой занимала его гигантская улыбка во все зубы. Это был Чеширский кот. Таких больших котов и к тому же на небе Иван ещё не видел. Вот он и уставился на него, напрочь забыв об игре. Бывают же чудеса в этих краях, подумал он.
— Играй, Иван, играй хорошо, — мягко произнёс ему кот. Он будто смотрел только на него, и никто больше этого кота не видел.
Завороженный юноша потерял контроль над собственным телом и залупил по ежу с такой дикой силой, что тот через несколько секунд впиявился своими колючками Королеве прямо в щёку. Увидев это, Иван-дурак прирос к земле, не чувствуя ног. Чеширский кот к тому моменту исчез. Казалось, он был просто видением, которое туманит разум.
Королева сначала стояла как вкопанная, лишь кровь струйкой стекала по трясущемуся подбородку её величества, запачкав воротник. Но это не так бросалось в глаза, потому что он и без того был красным. Присутствующие ахнули, кто-то из гостей упал в обморок. Алиса испуганно поджала губу, мысленно прощаясь со своим новым товарищем.
Затем у Королевы сильнее затрясся окровавленный подбородок. Кто-то из слуг хотел было приблизиться к ней, чтобы снять ежа, который закрывал ей половину багровой от злости физиономии, так она со всей силы отпихнула его, что сердобольный помощник упал возле её ног. Королева злостно ткнула в сторону Ивана пальцем и дико заорала, разбрызгивая кровью:
— Отруби-и-и-и-ить ему голову!
И снова знакомый писк, рождающийся из недр её искривлённого рта. Она так тужилась, что казалось, голосовые связки вот-вот порвутся, а голова лопнет.
Королевская стража с пиками кинулась в сторону недоброжелателя, который посмел обидеть их Королеву — существо неприкасаемое во всех смыслах этого слова. Тот с ужасом приготовился к бегству, однако кто-то из гостей его быстро схватил. Стража приблизилась, в воздухе сверкнули пики.
Последнее, что увидел Иван, это остриё непонятно откуда возникшего страшного топора над своей головой. И физиономию вечно орущей Королевы. Затем мир исчез в его глазах…
***
Лежал Иван-дурак на сене. Возле него стоял рыжий конь и тыкал ему мордой в лицо. Странный это был конь: огненного цвета грива была заплетена в тугие дреды, спадающие до самой соломы. И хвост — такой же. Это был Сивка-Бурка.
— Эй, ты умер? — испуганно заговорил с ним конь.
Иван-дурак открыл глаза и в страхе закричал:
— Отрубить голову!
Сивка-Бурка аж отскочил от Ивана, вытаращив глаза:
— Ты совсем что ли очумел?
— Не тебе, а мне хотят отрубить голову, — ответил Иван-дурак и немного привстал, смахнув с рыжей макушки маленький клок сена. Его даже не удивляло, что он разговаривал с конём. Как будто это было в порядке вещей. Настолько сон его озадачил.
— Кто? — спросил Сивка-Бурка.
— Королева.
Конь со смехом принялся подскакивать на месте. Его дреды скакали в такт с ним, а хвост мотался из стороны в сторону.
— Ой, я не могу, королева! Во сне что ли королеву видел?
— Да, — буркнул Иван, трогая шею. Шея цела, голова — тоже. Приснится же такое…
— Расскажи, — заулыбался конь, успокоившись. Ему стало любопытно.
— Ну…играл я в странную игру с Червонной Королевой, — начал рассказывать Иван-дурак. — Игра такая, что по ежу надо птицей лупить, а птица диковинная, у нас подобные не водятся: шея как у лебедя, а сама розовая, как непонятно что… Ну силу свою не рассчитал, и ёж в харю её страшную угодил. Ёж колючий, и харя в крови. Королева визг подняла— противный такой, — Иван скорчил гримасу, вспоминая этот визг.
Сивка-Бурка выслушал Ивана и давай опять ржать над ним. И снова пряг-скок.
— Ну ты, Иван, даёшь. В крокет, да ещё с королевой, да ещё ежа в харю. У меня сейчас брюхо лопнет от смеха.
Иван-дурак в недоумении поднялся с сеновала. Откуда этот конь знает его имя? И вообще, это нормально, что он разговаривает с конём? Может, правы братья, он и впрямь дурак?
— А ты кто такой? И почему разговариваешь? Ты же конь! Кони не разговаривают, — начал теперь Иван задавать вопросы нежданному гостю на сеновале, с подозрением оглядывая его с головы до ног: — И что с твоей гривой?
— Нравится, да? — заулыбался конь и демонстративно обошёл Ивана-дурака кругом, чтобы тот
