ли сможет наскрести денег даже на месячный платеж. Он постеснялся сказать, что на самом деле перевел Ингрид значительно больше двухсот тысяч фунтов стерлингов. Почти четыреста, если уж быть точным. Обналичил при этом пенсию и свои акции, заложил собственность, продал коллекционный автомобиль и отправился в банк с протянутой рукой.
Капли дождя сползали по стеклу, холодный ветер задувал даже сквозь двойной стеклопакет, напоминая, что лето закончилось и зима не за горами. Внизу, на набережной, женщину в куртке-аляске тянули в разные стороны раскрытый зонт и серая охотничья собака породы спиноне. Был прилив, и бурлящее море швыряло брызги и гальку через пастельно-зеленые ограждения.
В голове у Джонни бурлили мысли такого же серого цвета, как и волны. Было одиннадцать часов утра. Бо́льшую часть ночи он провел без сна, положив телефон рядом с кроватью. Ожидая сообщения от Ингрид. Или звонка. Но сердце все настойчивее подсказывало, что ни того ни другого он так и не дождется. А разложенные на столе фотографии, которые передал ему детектив Поттинг, лишь подтверждали это.
Но Джонни Фордуотер все равно не верил. Не желал верить.
Просто не мог себе этого позволить.
Перед ним лежал разлинованный блокнот с кое-как накарябанными цифрами. Суммы. Калькуляции. Проценты и выплаты по взятому кредиту. Включая остатки его военной пенсии.
Видит Бог, до знакомства с Ингрид майор Фордуотер был вполне обеспеченным человеком. Мог спокойно жить в этой квартире, выплатив ипотеку, и наслаждаться роскошью – хотя никогда не сорил деньгами. А теперь он на грани разорения. О том, чтобы обратиться за помощью в военную благотворительную организацию, стыдно было даже подумать.
Так до конца и не признав очевидное, Джонни допил кофе, рассеянно посмотрел на кружившую вдалеке чайку и встал из-за стола. Нужно было что-нибудь съесть, но он совсем потерял аппетит. Фордуотер уселся на барный стул и снова уставился на разложенные по столу фотографии Ингрид Остерман. Девять штук. Но именем «Ингрид Остерман» она названа лишь на одной.
На остальных восьми имена другие. Одна и та же женщина, в этом нет сомнений. Множество профилей в разных агентствах знакомств по всему миру. Джонни отослал ей еще одно отчаянное сообщение:
Прошу тебя, Ингрид, позвони мне. Умоляю, скажи, что полиция не права, что произошла какая-то ужасная ошибка. Я люблю тебя. Я так тебя люблю! И очень надеюсь, что мы проведем остаток жизни вместе! Позвони мне! Пожалуйста!
Через мгновение телефон запищал. Сердце его на миг воспрянуло, пока он не прочел сообщение: из «Амазона» уведомляли о том, что доставка заказанной книги по военной истории откладывается. Это было очень дорогое издание. Может быть, стоит вернуть его обратно?
Черт побери! Джонни посмотрел на наконец-то замолчавший телефон, потом снова на фотографии. Сердце металось между любовью, ненавистью и неверием.
Отрицанием.
Получается, что той женщины, которую он называл любовью всей своей жизни, не существовало.
Все деньги, что у него были, и много больше того, никогда не вернутся назад. Он потеряет свой дом.
Как можно в его возрасте компенсировать потерянные средства?
Заголовок с первой полосы газеты вопрошал: «СЛЕДУЕТ ЛИ ОГРАНИЧИТЬ ЗАРПЛАТУ БАНКОВСКИХ ТОП-МЕНЕДЖЕРОВ?»
«Топ-менеджеры, – неприязненно подумал Джонни. – Банкиры с премиями в миллионы фунтов. Ни один из этих жирных котов не упустит сотню-другую тысяч. – Для них подобная сумма мало что значила. А для него это было все. – Вот же мерзавцы».
Столько лет он копил и продуманно вкладывал деньги, чтобы обеспечить себе достойную жизнь после выхода в отставку. И вот теперь все пропало. В полиции сказали, что шансов вернуть хоть один пенни крайне мало.
Все накопления накрылись медным тазом. Поискать работу?
Но никто из нанимателей не предложит ему ничего лучшего, чем место чернорабочего. Жизнь кончена.
Джонни взглянул на серебряное ведро со льдом на кофейном столике перед синим диваном. На бутылку розового «Лоран-Перье» с мокрой, отклеившейся этикеткой. На вазу с розами, стоявшую рядом. Это только кажется или они тоже увяли, как и он сам?
Его развели мошенники. Одурачили. Облапошили.
Как можно быть таким глупым и легковерным?
На стене висела эмблема подразделения, в котором он служил, Специальной авиадесантной службы – САС. Крылатый кинжал, а под ним девиз: «Кто рискует – побеждает».
Постоянное напоминание о десяти лучших годах его жизни. Тогда Джонни находился в превосходной форме, а недавно пытался восстановить ее, каждый день занимаясь, и не без успеха, по два часа в тренажерном зале, потому что решил избавиться от живота и накачать пресс, насколько это возможно для мужчины в его возрасте, к тому времени, когда Ингрид окажется в его постели.
Пожалуй, теперь будет лучше аннулировать абонемент, дабы сэкономить хоть немного денег.
Других доходов, кроме военной пенсии, у Джонни Фордуотера не было. Он вспомнил, как много лет назад, в Ираке, его с горсткой солдат так прижали, что они не могли высунуть носа из окопа. Шансов было до невозможности мало, боеприпасы почти закончились. Если бы они остались на месте, их в конце концов накрыла бы артиллерия. А если бы попытались подняться в атаку, то скосили бы из пулемета.
Вспомнил Джонни и слова, которые сказал тогда подчиненным: «Ну что ж, ребята, от смерти нам все равно не уйти. Так давайте же заберем с собой столько врагов, сколько сможем».
И они выскочили из окопа.
Удивительно, но им удалось захватить огневую позицию противника, перебив пятерых иракских солдат и потеряв только одного своего.
Потом Джонни наградили за храбрость крестом, что висел сейчас в рамочке на стене. Его гордость и последняя вещь, которую он согласился бы продать.
И вот теперь невидимый противник уничтожил Джонни Фордуотера без всякого кровопролития.
«И ради этого я едва не погиб? – спрашивал он себя. – Чтобы через много лет другой враг отобрал у меня дом? А ведь я всегда считал себя умным и сообразительным. Как можно быть таким глупцом?»
Перед тем как пойти в бой, одни солдаты напивались, другие принимали наркотики, третьи просто накачивали себя яростным адреналином.
Джонни снова посмотрел на фотографии. Задумался. И неистовый, словно море за окном, гнев разлился по его венам.
«Как, как это могло случиться? Разве ради этого мы сражались?»
И тут зазвонил телефон.
9
26 сентября, среда
Одномоторная «Сессна» скользнула в серое облако, клубящееся за ветровым стеклом. В наушниках Андреаса Фогеля слышался безмятежный разговор между английским пилотом, сидевшим слева от него, и диспетчерской вышкой Сент-Хелиера на острове Джерси. Полет на маленьком самолете напомнил ему, как в былые времена, еще при Джордже Буше, он служил
