за минуту пачку печения. При условии — вначале можете горло водичкой смочить, а потом есть печенье в сухомятку!
— Это печенье, Гошка, стоит больше пятидесяти рублей — схватив меня за руку, прошептал Лешка, — даже если я не выиграю, то ничего не потеряю, к тому же такое печение я люблю.
— Ты не понимаешь, тут подвох, я уже много раз за другими наблюдал — стал переубеждать его я, — сперва кажется, чего проще, набил рот печением и проглотил. Вот только оно, почему-то не глотается.
Видишь, мужик уже от трети пачки давится, потому что все в горле пересохло.
Вокруг мужика и его искусителя сразу же собралась толпа. Мы вместе с другими глазели, то на проигравшего мужика, у которого не было сил ни проглотить застрявшее в его рту печение, ни отплеваться, поэтому он ковырялся пальцем во рту и за щеками. — То по сторонам, прислушиваясь к многочисленным советам и предположениям окружающих.
Всего за десять минут, парень с одной пачкой печения заработал триста рублей, чуть не отправив на тот свет еще пятерых.
— Пошли — тронул я за плечо Лешку.
— Подожди — загадочно улыбаясь, сказал он, доставая из кармана свои пятьдесят рублей.
— Ты что — попробовал я его отговорить.
— Да ладно Гошка, не боись, ты, что не помнишь, как я у Глеба на спор три здоровенных шоколадки за полминуты съел?
— Ты тогда ему еще предложил на спор всю жвачку сжевать, но он отказался — улыбнулся я, вспомнив выражение лица Глеба, который спорил на оставшуюся шоколадку и проиграл.
— Ну и ты после этого во мне сомневаешься? — хитро подмигнул мне Лешка и пошел заключать пари.
— А где твоя мама, она тебе разрешила — неожиданно для нас, спросил парень. Надо сказать, он очень не вовремя начал проявлять заботу о детях.
— Она там, неопределенно махнул в сторону толпы Леша — и она за!
Парень, взяв деньги, с сомнением посмотрел на моего друга, перевел взгляд на меня, а затем спросил — горло мочить будешь?
— Неа, зачем? — легкомысленно спросил его Лешка.
— Нууу — начал было объяснять парень о пользе воды, но потом передумал.
Лешка взял у него из рук целую пачку печения, разорвал обертку и, засовывая себе в рот по пять печенек, съел пачку меньше чем за минуту.
На всех, включая меня, это произвело неизгладимое впечатление. Мой друг, не парясь, выиграл Джек-пот.
— Давайте тысячу рублей — протянул он руку оцепеневшему парню, но тот, придя в себя громко заспорил, что прошло больше минуты и он неправильно заметил время.
— Хорошо — улыбнулся мой друг, — согласны, что это ваша вина, насчет времени?
— Конечно — с облегчением вздохнул парень, не увидев в этом вопросе подвох.
— Тогда давайте мне еще пачку печенья, и я ее тоже съем за минуту, но уже попросим окружающих тоже заметить время.
И Лешка съел вторую пачку так же быстро.
Парень просто онемел, а потом с угрозой в полголоса посоветовал — иди отсюда, никаких денег я тебе обжора не дам.
От такой несправедливости и чувства безопасности в поддерживающей нас толпе мы завопили во все горло — отдавай нашу тысячу рублей!!
— Нет две тысячи! Потому что в первый раз ты смухлевал!! — решил я требовать сумму по максимуму.
Парень, воровато оглядываясь на окружавших его людей, попытался смыться, но вместо спасительных кустов попал в руки, наблюдавшего издалека полицейского.
— Ребята честно заработали свою тысячу — нежно встряхнул он его могучими руками, — так что я бы на твоем месте денежки им отдал. А ты как сам то думаешь?
Мы стояли и ждали, как тот капается в своей сумке с печением, пока Леша не получил свою тысячу.
Парень было дернулся уходить, но его остановил мягкий голос — а штраф?
— Пошли жрать шашлыки, от сладкого печения я проголодался — предложил мне Лешка.
И мы пошли покупать в кафешке горячие и божественно пахнущие шашлыки.
Моя бабушка кажется сошла с ума
Как-то приходит ко мне грустный и злой Мишка и сходу говорит: — Давай сдадим мою бабушку в дурдом.
— А зачем ее сдавать в дурдом? — спрашиваю я.
— Потому что она сошла сума — отвечает мой друг.
— Она, что, бегает за вами с топором или кусается — веселюсь я.
— Нет — печально вздыхает Мишка — намного хуже. Наша бабушка сошла сума и всех лечит.
— Тогда устройте ее в поликлинику, там врачей не хватает — предлагаю я.
— Это просто невозможно — уверенно заявляет мой друг.
— Почему — спрашиваю я.
— Да потому, что она терпеть не может врачей, городские больницы, медицинские институты, проверенные таблетки и весь российский Минздрав — стал загибать пальцы на руках и ногах возбужденный Мишка.
— потому, что она считает, что все медицинские энциклопедии и труды написаны неправильно. Что лекарства, продающиеся в аптеках никому не помогают, потому что их создали в своих институтах дипломированные идиоты — скороговоркой продолжил мой друг и остановился, перевести дух.
— И чем же она тогда лечится и лечит других? — удивился я.
— Она лечится именно теми таблетками, которые, по ее мнению, создали дипломированные идиоты в своем никому не нужном институте, но нас убеждает, что от всех болезней ей помогает какой-то заморский капустный лист.
— Ну пускай и дальше так лечится, главное, что таблетки пьет — легкомысленно посоветовал я.
— А ты знаешь, сколько стоит этот ее капустный лист — внезапно заорал на меня Мишка.
— Ну…ууу — замялся я, решив назвать космическую для меня цифру — ну восемьсот пятьдесят рублей.
— Ха…ха…ха… совсем не угадал — сумрачно пошутил Мишка.
— Что, больше?! — не поверил я.
— Намного больше, просто космически больше, можно просто охренеть, насколько больше — снова завелся мой друг — моя сдуревшая бабушка платит за него 20 тысяч рублей!
— В год?! — поразился я.
— Нет…. В месяц и это не считая всяких микстур из мышиного дерьма и каких-то пахучих пробочек, приборчиков и примочек.
— Да, просто ужас — согласился я с Мишкой, — твоя бабушка действительно сошла сума, раз платит за всякую ерунду такие деньги. И ты прав, ее срочно нужно сбагрить в какой-нибудь дурдом, но я не пойму Мишка, чем я тебе могу помочь? Ведь не потащим мы ее туда силой, да и где ближайшая психушка, я не знаю.
— Где дурдом, я уже узнавал — вздыхает Мишка, — вот только туда ее просто так не возьмут, надо вначале ее к психиатру показать, а потом еще ее согласие требуется.
— Ты серьезно!? В дурдом по согласию!? Это
