В Пасифик-Бич такие люди собирались именно в «Вечерней рюмке». Здесь они ели, пили, шутили и болтали. Иногда заглядывали уставшие туристы. Бывало, заявлялись и болваны с востока от Пятого шоссе в поисках приключений — на этот случай в «Рюмке» дежурили неофициальные вышибалы — Бун, Дэйв или Прибой. Но сёрферы всегда вели себя тихо и мирно. Конечно, время от времени кто-нибудь напивался так, что его приходилось выводить под белы рученьки, или кого-нибудь начинало тошнить прямо на пол (особенно часто такое случалось по вторникам, в день коктейля «Май-тай»), а как-то один паренек принял стол за доску, попытался посёрфить и очутился в отделении скорой помощи. Но в общем и целом никакого насилия в «Рюмке» отродясь не бывало.
Но все когда-нибудь случается в первый раз.
Как бы это ни было ужасно и отвратительно, но следовало признать: в мирное доселе сообщество сёрферов начало проникать насилие. Процесс пошел еще в середине восьмидесятых, когда блаженно-укуренные хиппи уступили место более жесткой, радикальной культуре. Медленно, но верно на смену травке пришел кокаин, на смену кокаину — крэк, на смену крэку — спиды, на смену спидам — метамфетамины. А мет порождает чудовищную агрессию.
Кроме того, сказалось и перенаселение — слишком много было желающих посёрфить, слишком мало волн для них; слишком много машин, слишком мало парковок.
В жаргоне сёрферов появилось новое слово — локализм.
Явление легкообъяснимое — сёрферы, которые родились, выросли и всю жизнь катались около одного и того же брейка, хотели защитить свою территорию от новичков, ведь наплыв чужаков угрожал выжить их с места, которое они считали своим домом. Но все равно локализм — на редкость уродливая штука.
Локалисты начали расставлять повсюду знаки типа «Живешь не здесь — здесь не катаешься». Затем стали нападать на машины приезжих — прокалывали шины, били стекла, царапали двери. Вскоре перешли к насилию — неместных избивали на парковках, на пляже, даже в воде.
Для сёрферов вроде Буна это было кощунством.
В воде нельзя драться. Нельзя угрожать, махать кулаками, бить людей. В воде можно сёрфить. Если чувак занимает твою волну, ты делаешь ему внушение, но никогда и ни за что не порочишь святое место насилием.
— Устраивать драку на волне, — высказал как-то свое мнение Дэйв, — все равно что красть в церкви.
— Ты что, ходишь в церковь? — изумился Шестипалый.
— Нет, — ответил Дэйв.
— А ты там хоть раз в жизни был? — поинтересовался Прибой. Сам он посещал церковь каждое воскресенье с тех самых пор, как перестал заправлять одной из бандитских группировок.
— Нет, — повторил Дэйв. — Но у меня была одна знакомая монашка…
— Не думаю, что хочу это выслушивать, — прервал его Прибой.
— Ну, когда я с ней познакомился, она из монастыря уже ушла…
— Вот в это я верю, — заметил Бун. — Так что она?
— Частенько болтала о церкви.
— О кражах в церкви? — уточнил Джонни Банзай. — Тогда не удивительно, что ее вышибли из монастыря.
— Да я просто хотел сказать, — настаивал Дэйв, — что драться во время сёрфинга это… это…
— Кощунственно, — подсказал Джонни.
— Знаешь, — ответил Дэйв, — а ты ведь и впрямь вписываешься в классический образ типичного азиата. Ну там, хороший словарный запас, лучший ученик в школе, блестящие результаты вступительных экзаменов…
— У меня и правда хороший словарный запас, — откликнулся Джонни. — И да, я был лучшим учеником в школе. И экзамены тоже сдал хорошо.
— Лучше Дэйва? — ехидно спросил Прибой. — Да для этого вовсе не обязательно быть азиатом. Достаточно просто хоть раз прийти на этот самый экзамен.
— У меня были другие приоритеты, — изящно парировал Дэйв.
Приоритеты эти давно были внесены в Список Клевых Штук — который конвоиры постоянно переписывали, дополняли и изменяли. Его, разумеется, уравновешивал Список Неклевых Штук, в который входили следующие вещи и явления:
1. Отсутствие волн
2. Плохие волны
3. Переполненный пляж
4. Жить к востоку от Пятого шоссе
5. Находиться к востоку от Пятого шоссе
6. Раздражение на коже после влажного гидрокостюма
7. Слив в воду канализационных нечистот
8. Крепежи для досок на крышах BMW
9. Туристы на арендованных досках
10. Локализм
Последние два пункта вызывали наиболее жаркие споры в компании.
Друзья признавали, что не могут определиться в своем отношении к туристам на арендованных досках, особенно когда те выбирали пенопластовые лонгборды. С одной стороны, такие туристы жутко мешались под ногами, баламутили воду, не умели себя вести, были невежественны и невежливы. С другой стороны, они являли собой бессменный объект шуток, источник развлечения и дохода — Шестипалый сдавал им в аренду доски, а Дэйв зорко следил за их попытками утопить себя в океане.
Но десятый пункт, локализм, накалял страсти до предела.
— Я понимаю локалистов, — говаривал Прибой. — Нам же не нравится, когда к конвоирам вдруг пытается присоседиться какой-нибудь хрен с горы.
— Нам это не нравится, — соглашался Джонни, — но мы же его за это не избиваем. Просто скрежещем зубами.
— Океан не может никому принадлежать, — настаивал Бун. — Ни целиком, ни частями.
Но даже Бун признавал, что за последние годы сёрфинг стал попросту модным и на его излюбленные брейки повалили толпы новичков. Похоже, все вокруг возомнили себя сёрферами. Народу в океане было как сельдей в бочке. В выходные на пляжах творилось форменное безумие, и Бун грешным делом даже подумывал отказаться от сёрфинга по субботам и воскресеньям, так много сёрферов (в основном плохих) носилось по волнам.
Конечно, все это не имело особенного значения; с такого рода явлениями можно только примириться. Нельзя же застолбить за собой кусок океана. Самое замечательное в океане то, что его нельзя купить и огородить забором — хотя новенькие шикарные отели, вскакивающие как прыщики на побережье, всячески старались заблокировать проходы к воде, сделать пляжи «частными». Бун считал океан последним оплотом настоящей демократии. Любой человек — вне зависимости от расы, цвета кожи, вероисповедания, социального статуса или отсутствия такового — имеет право на океан.
Поэтому локализм для Буна был явлением понятным и объяснимым, но тем не менее абсолютно неправильным.
Отвратительным.
Уродливым. За последние годы Буну, Дэйву, Прибою и Джонни все чаще приходилось выступать в роли миротворцев, вмешиваться в ссоры сёрферов и предотвращать драки. То, что еще несколько лет назад было редким событием, стало обыденностью: локалисты так и рвались отдубасить приезжих спортсменов.
