Федор сел в машину, рядом с Ваняшиным.
– Ладно, капитан. Не забивай голову. Все путем, – сказал майор Шевчуку и велел Ваняшину ехать за микроавтобусом обратно к гаражам.
Глава 2
Начальник отдела, полковник Васильков, кивком головы указал на ряд стульев, предлагая Федору Туманову один из них на выбор.
– Садись, майор.
Федор выбрал стул самый ближний к столу полковника. Впрочем, видно не он один предпочитал именно этот стул всем остальным, и на его мягком сиденье образовалась впадина, свидетельствующая о том, что поролон под его обшивкой изрядно помят милицейскими задницами.
– Ну, чем похвастаешься, майор? – спросил «батяня» у Туманова.
Федор заметил, что полковник Васильков был в хорошем настроении, чего с «батяней» случалось не так уж и часто. Гораздо чаще опера привыкли видеть своего начальника мрачным и угрюмым и уж точно в не самом лучшем настроении. Особенно это было хорошо заметно, когда полковник шел по коридору, заглядывая в кабинеты и решая, кому бы дать очередной втык.
– Сейчас моя группа работает по факту смерти гражданина Кушнарева. Двадцать пять лет от роду. Три дня назад его обнаружили за гаражами на улице Федора Полетаева с прострелянной головой. Гражданин Домедов, обратившийся с заявлением об угоне машины, опознал в Кушнареве похитителя его «Мерседеса». Ну а вчера, вы знаете… При попытке задержания, мною был застрелен некий Антон Ревякин. Причем, произошло это возле гаража, как раз принадлежащего убитому ранее угонщику «Мерседеса» Кушнареву.
Полковник Васильков небрежно вскинул руку, этим жестом давая понять, что он в курсе происшедшего. И чтобы уж убедить Туманова окончательно, что он знает обо всем, что случается в его отделе, «батяня» сказал:
– Об застреленном тобой парне, не волнуйся. Я уже разговаривал с городским прокурором. Действия твои признаны правильными. Так что, работай, не отвлекайся. Да и вот что еще. Только что мне звонил дежурный. Там этот хозяин угнанного «Мерседеса» опять пришел…
Федор недоверчиво хмыкнул.
– Домедов? Интересно, что на этот раз привело его к нам. Я его не вызывал.
Васильков усмехнулся.
– Как видно он заскучал по вам. Ну ладно, это шутка. А если серьезно, то он просит вернуть ему то заявление, которое он подавал об угоне своей иномарки. «Мерседес» у него, какой модели? – спросил Васильков.
Федора немного озадачил этот приход Домедова. И он отвлекся, размышляя, с чего бы это потерпевший надумал забрать заявление.
– Что вы спросили? – спросил Туманов.
«Батяня» осерчал.
– О, да ты я вижу, меня не слушаешь, – последовало от полковника суровое замечание, повторение которого не сулило Туманову ничего хорошего.
– Извините, товарищ полковник. Задумался.
– Если о работе, то ладно. А на посторонние темы, на работе задумываться нельзя, – посоветовал полковник. – Это отвлекает опера.
– Я, как раз о работе, – заверил Федор Туманов, заметив, как сразу подобрело лицо начальника. – Я вот о чем подумал, по-видимому, убитый Кушнарев и Ревякин, были знакомы. И возможно, принадлежали к одной группировке автоугонщиков. Мы застали Ревякина в тот момент, когда он попытался унести из гаража Кушнарева здоровенную сумку набитую номерными знаками и папку с бланками чистых документов.
Васильков призадумался. С минуту молчал, тихонько выстукивая пальцами по столу дробь. И Федор был единственным, кто терпеливо выслушивал ее. Даже секретарша полковника не осмелилась войти в кабинет. Туманов вошел в кабинет начальника в ее отсутствие. Теперь же, чуть приоткрыв дверь, и увидев, что Васильков не один, она тут же закрыла дверь и заняла свое место за столом, на котором кроме здоровенной электрической писчей машинки стоял еще и новенький компьютер.
– Да, – задумчиво протянул «батяня». – Получается, что вы вышли на группу лиц занимающихся угоном автотранспорта? – сказал полковник, все еще находясь под впечатлением своих размышлений.
Туманов согласился.
– Получается, так. Причем, номерные знаки, обнаруженные в сумке, выполнены кустарным способом, но на довольно высоком уровне. От заводских отличить трудно.
– А бланки документов? – спросил полковник.
– А вот документы, как не странно, настоящие. И печати на них стоят настоящие. Только заполняй, вешай номера и в путь. Не каждый гаишник, да еще на дороге, отличит подделку. Жаль водителю «Жигулей» удалось уйти от нас. Думаю, поговорив с ним, мы бы могли получить довольно ценную информацию.
– Ладно, Федор Николаич, не сетуй шибко, – посоветовал Васильков с улыбкой. – Опер ты способный. Вот и давай, проявляй свои способности. Там тебя Домедов дожидается. Я позвонил дежурному, сказал, чтобы он направил Домедова в твой кабинет, – проговорив это, Васильков взглянул на часы, давая понять, что время, отведенное для беседы с Тумановым истекло и майору следует покинуть кабинет начальника. К тому же, за то время, пока майор находился тут, до Василькова кто-то несколько раз пытался настойчиво дозвониться, но из уважения к майору, «батяня» не отвлекся на телефонные разговоры. Подняв трубку, тут же клал ее обратно на аппарат. Но сейчас, когда телефон задреньчал в очередной раз, полковник снял трубку и ответил своим привычным, строгим голосом:
– Слушаю?!
Мягко ступая по ковровой дорожке, Федор Туманов бесшумными шагами вышел из кабинета полковника.
Домедов сидел на стуле с подлокотниками, предназначенным для посетителей этого кабинета, а перед ним за столом, на майорском месте – капитан Грек. Лейтенант Ваняшин по своему обыкновению занял подоконник.
Федор неоднократно делал лейтенанту замечания, чтобы тот при посторонних не садился на подоконник, но перевоспитать Леху Ваняшина майору пока что не удавалось.
– Николаич, ты послушай, чего заявляет этот гражданин, – кивнул Грек на Домедова, стоило Туманову только войти.
Туманов, предупрежденный полковником Васильковым, сразу сообразил по поводу чего это заявление, но сделал такое удивленное лицо, будто Грек сообщил ему что-то, нечто потрясающее.
– И чего же? – спросил майор, скрывая от Домедова улыбку.
Грек не стал дожидаться, пока Туманов поднимет его со своего стула. Сам пересел. А Федор Туманов, заняв свое место, произнес, глядя Домедову в глаза:
– Я слушаю вас, гражданин.
Грек нетерпеливо заерзал на стуле.
– Ну чего молчишь, как воды в рот набрал. Давай, скажи майору все то, чего ты тут нам с Ваняшиным наговорил.
Даже короткого взгляда майору хватило на то, чтобы понять, в поведении Домедова произошел перелом. Теперь блатарь казался тихоней, которого не обидит разве что муха. Он сидел, положив руки на колени, и майор заметил отсутствие на его пальцах золотых печаток. Невольно подумалось о грабеже, которому подвергся блатарь. Но, зная его прошлое, в это было трудно поверить.
