обернувшись, негромко спросил:
— Ну, идешь или передумала и хочешь познакомится с Валидом ближе?
Анна, спохватившись, поспешила за ним, на ходу продевая руки в рукава его пиджака, забивая на обстоятельства, что их связали на время. Ее положение не располагало к выбору. Тут завибрировал ее телефон входящим от сестры.
— Да, Люция, где я сейчас? В кафе, меня уже накормили и отогрели и ведут домой. Нет, конечно, да ни с кем я не конфликтовала, держусь пока, — усмехнулась, посмотрев на Тариева, но продолжая слушать сестру. — Да, все хорошо, правда. Ага, домой вернусь, все расскажу. Пока.
— Нам надеюсь идти не далеко?
— Не далеко. А что такое? — оглядел девушку, рядом идущую.
— Обувь неудобная, я же не знала, что окажусь брошена, и придется идти пешком столько километров.
— Не преувеличивай. До дома Мансуровых не более пяти. Часть мы уже преодолели, причем с приличной такой остановкой.
— Да, чувствую себя Машенькой, что села на пенек и сожрала пирожок.
Тариев от души расхохотался над стенаниями собеседницы, удивляясь прямолинейности и очарованию славянки. Не смотря на несгибаемую волю, дерзкий характер, он все больше проникался к ней симпатией. Они как анод и катод, ацидоз и алкалоз, столь разные, но необходимы и зависимы друг от друга в одной цепи.
— Хочешь понесу тебя? — вдруг вырвалось с его уст, став неожиданностью для обоих.
Анна дернулась, слегка заволновавшись от нарисованной себе картины, но решила, что химик подтрунивает, пошутила в ответ.
— Ага, и будет как в той сказке: битый не битого везет. Ты целый день на работе, а я лежа на диване. Нет уж, не стану тебя утруждать, — ответила, мельком глянув в сторону компаньона, идущего рядом.
"Как он себе представляет меня нести? Я ребенок ему что ли, или идти пять метров. Неудачный подкат с его стороны. Хотя меня никто никогда не носил, кроме папы, наверное, это волшебно. Ну и размечталась, дурында".
— Ну, если совсем устанут ноги, посажу тебя на плечи, — и похлопал по искомым. — Вспомнишь детство.
Девушка заставила вспомнить о совести. Он не желал ей зла, и так ей на сегодня досталось от мужчин, но и идти на попятную уже не мог. Причина состояла не в том, чтобы проучить ее, а желание дольше находиться рядом, оттягивая расставание.
***
— Скажи, Джафар, почему ты меня не отправил домой на общественном транспорте, а повел в кафе? — Анну распирало любопытство.
— Будем считать, что я купил себе собеседницу на вечер. Подходит ответ?
— Все мужчины такие: купил, заплатил, возьму за долги и так далее.
— Все в жизни имеет цену, что здесь такого? Бартер, обмен, Не всегда наши действия эквивалентны сумме. Зачастую это банальные человеческие чувства.
— Ну ты и философ! — расплылась в улыбке Анна.
— Хочешь сказать нудила? — одарил улыбкой ответно. — Тебе нужен был провожатый, мне собеседник. Мы обменялись товаром в действии и вниманием.
— Ладно, ладно, Джафар, убедил. Ой, мы кажется пришли, вижу знакомые очертания двора.
— Ты права, вот и конечная.
Они подошли к калитке и наступила неловкая пауза. Каждый получил новые и приятные впечатления от совместно проведенного вечера, не желая расставаться.
— Может ты хочешь зайти в гости? Я, конечно, не хозяйка и вроде не имею прав таких.
Джафар перебил поток ее общепринятых фраз, сказав:
— Я только проводил тебя, без какого-либо расчета на большее.
И почему-то фраза его показалась двусмысленная. Как будто он имел тот самый расчет, потому и вызвался проводить. Оба, осознав ситуацию, замялись. Джафар прочистил горло.
— Я хотел сказать, что в гости не планировал. К тому же время позднее и у людей свои планы.
— Да, да я поняла, — потянула с плеч его пиджак, освобождаясь. — Спасибо, что не дал замерзнуть, да и вообще не бросил меня у здания, как некто.
Вспомнив про несносного парня, разозлилась. Тариев забрав свою одежду, перекинул на руку. Глубоко вздохнул.
— Ну, что ж давай прощаться, Анни.
— До свидания, Джафар, — и не задерживаясь больше, скользнула за ворота.
— До свидания, Гюльбешекер, — тихо произнес для себя.
Так называли ласково девушку, что понравилась. Ароматная, красивая, манящая. В России именовали Персик, Малинка, Ягодка, а на Востоке сладость из лепестков роз. Никогда не задумывался об этом, а тут вдруг проснулись ассоциации. Десерт в кафе и белокожая красавица виновницы подъема романтизма.
Глава 6. Третий не лишний
- Я здесь больше двух недель, а на пляже еще не была, - возмущалась Анна за завтраком.
— Как не была? — поспорила с ней сестра, — ты сколько раз уже чаек ходила кормить на берег?
— Ха, сравнила! То вечерние прогулки, когда солнце не греет, а я хочу на нормальный пляж. Чтобы солнце пекло и водичка была теплая. А у тебя все нет на меня времени, — жаловалась младшая.
— Одну тебя отпускать нельзя. Натворишь что-нибудь своим языком.
— Ну что я натворю? — округлила свои глазищи от негодования, — знаю я как здесь себя вести уже.
— Сулейман тебе в помощь. Одна не пойдешь.
— Ну ты издеваешься! — всплеснув руками, Анна бросила ложку на стол, прервав завтрак. — Да после того раза, что он меня подкинул учителю, словно котенка под дверь, в надежде что его приберут, я ни за что ему себя не доверю!
Люция, вспомнив выходку парня, рассмеялась.
— И ты помнится в накладе не осталась, — с улыбкой парировала ответ. — Колдун прогулял тебя, еще и угостил. Нет добра без худа, как говорится. Кстати, вы больше не виделись с Джафаром?
— С чего вдруг мне с ним видеться? — Анна изобразила излишнее удивление на предположение сестры. — Проводил и все. Жест вежливости благородного мужика.
Люция демонстративно вздохнула, раздумывая, говорить мысль или воздержаться.
— Хочешь, позвоню ему и попрошу тебя сопроводить. Должны же у него быть каникулы в конце-то концов.
— Неловко навязываться. И так упала ему тот раз, — и, похлопав по макушке, изобразила куда именно. — К тому же у него может девушка есть и приревнует его ко мне, — добавила еще довод против.
— А вот и узнаем заодно, — ударила пальцем по воздуху Люция, загораясь идеей.
И, не откладывая затею в ящик, начала звонить другу. Анна ожидала с предвкушением ответа на предложение. Мужчина интриговал с первой встречи и после кафе и прогулки она несколько дней пребывала под впечатлением, прокручивая моменты по сотому разу, чередуя их. А запах его пиджака витал в носу до сих пор, вызывая непонятное волнение за грудиной, сжимая мышцы живота до дрожи. Аромат парфюма восточных нот пачули и ладана, хвои и мускуса. И его
