крыльца.
– Иван? Какие новости о Михаиле? – обеспокоенно спросила она.
–
Добрый день, Людмила Павловна. Пока ничего не могу сказать. Это пристав Илья Петрович Столбов. Он приехал поговорить с Вами, хочет помочь Михаилу.
– Если так, то милости просим в дом, – управляющая оглядела Столбова с ног до головы. Они прошли в дом и поднялись на второй этаж, как раз в ту комнату, где проходил тот злополучный ужин. О чем сразу упомянул Иван.
– Мы как раз здесь сидели тогда.
– Что-то хотите с дороги? – спросила управляющая.
– Чаю бы, – попросил Столбов.
– Хорошо. Располагайтесь, я схожу распоряжусь.
– Вы отсюда смотрели? – спросил пристав урядника, подойдя к окну, когда вышла Людмила Павловна.
– Да, – Трегубов тоже подошёл к окну. Медведев на лошади был вон там, напротив того куста, а Михаил перед ним в одном или двух метрах.
– О чём Вы хотите со мной поговорить? – управляющая вернулась и села за стол.
Столбов отодвинул стул и присел напротив. Трегубов разместился сбоку.
– Я бы хотел подробно разобрать, что здесь произошло, что за люди были. Может быть, это поможет Михаилу.
– Что ему сейчас грозит?
– Тюрьма или каторга, – пожал плечами пристав, – но, вероятно, есть какие смягчающие обстоятельства. Вы давно здесь работаете?
– С рождения Михаила. И что это могут быть за обстоятельства? – Людмила Павловна посмотрела на полицейского.
– Пока не знаю. Вам здесь нравится? Как бы Вы описали Вашего хозяина?
– Михаила? Он образованный, добрый и интеллигентный юноша. Он вырос у меня на глазах, и почти как сын мне. Вот Иван может подтвердить.
– Иван сейчас при исполнении, и он будет записывать нашу беседу.
Трегубов спохватился под строгим взглядом Столбова и начал судорожно доставать письменные принадлежности.
– Значит, Вы давно работаете здесь? А где живете?
– Здесь же, в имении. У меня две комнаты во втором этаже.
– У Вас есть семья? – спросил пристав.
– Нет, я не замужем.
– А были?
– Нет, не была. Но к чему эти вопросы? Разве они помогут?
– Я пока не знаю, просто составляю картину.
В комнату вошла дородная женщина средних лет с подносом и молча поставила по чашке чая перед полицейскими.
– А кто был ещё в тот день? – спросил пристав, дождавшись пока женщина вышла.
– Шляпниковы, потом доктор.
– Давайте по очереди: Шляпниковы, – прервал её Столбов. – Шляпниковы – это кто?
– Наши соседи. Василий Иванович, помещик, у них большие земли вокруг. Он друг покойного Алексея Константиновича. Как и Александр Францевич, который тоже был тут.
– Врач?
– Да, врач.
– И ещё был директор завода? – спросил Столбов.
– Да, Иосиф Григорьевич.
– А по какой причине был ужин?
– Да особенно и не было причины. Приехал Александр Францевич, а поскольку он дружен с Василием Ивановичем, я позвала и Шляпниковых.
– А зачем приезжал доктор? Извините за нескромность, кто-то заболел?
– У нас он был проездом, – ответила Людмила Ивановна. – Он ездил осматривать Мглевскую Марию Александровну. Ей не здоровится.
– Я слышал об отравлении. А к Вам зачем приехал?
– Приехал рассказать Михаилу, как его невеста.
– Понятно. И Вы пригласили его на ужин?
– Да, раз уж он здесь.
– А Иосиф Григорьевич по какой причине навестил имение?
– Я его вызвала, поговорить по делам завода.
– Понятно. То есть, получается так – если не так, поправьте меня, пожалуйста, – что господин доктор был проездом, остальных гостей пригласили Вы, и Вы организовали ужин. Это не инициатива Михаила?
– Да, всё верно, – медленно проговорила Людмила Иванова, – Вы думаете это как-то может помочь?
– Не знаю, пока не знаю.
– Михаил говорит, что ружье после смерти Алексея Константиновича, который был заядлым охотником, не заряжалось?
– Всё верно. Не то чтобы заядлым… вот доктор – тот да, – но за компанию ходил, – подтвердила управляющая.
– Он сам пошёл за ружьем, Михаил? Где оно, кстати, хранится?
– Нет, послал Петьку. Вы его видели. А хранится оно в первом этаже у садовника Степана Игнатьевича.
– Почему там?
– На случай, если воры залезут, да и обращаться с ним никто больше не умеет.
– Что говорил Медведев, когда приехал?
– Он не говорил, а кричал спьяну, звал Михаила драться на саблях.
– А что Михаил, не захотел драться на саблях? Пошёл сразу за ружьем?
– Да. То есть нет, сначала хотел тоже пойти за саблей, от Алексея Константиновича осталась, армейская, но потом передумал и послал Петьку за ружьём.
– А почему передумал? – как бы невзначай спросил пристав.
– Кто-то сказал, что не нужны здесь дуэли, что просто надо его выгнать.
– А кто сказал?
– Мне кажется, что я.
– То есть Вы предложили взять это ружье?
– Да. Так и было, как за неделю до этого, когда капитан уехал.
– Понятно. Вы знали, что ружьё заряжено?
– Нет, конечно! – возмутилась Людмила Павловна.
– То есть, Вы уверены, что оно было не заряжено?
– Я за ним не слежу, не знаю, – управляющая поджала губы. – Спросите лучше Степана.
– Спросим, конечно. Можете его позвать сейчас?
– Ко мне больше нет вопросов? – резко спросила она.
– Нет, спасибо, – ответил пристав.
Управляющая метнула злой взгляд на Ивана, который опустил голову и сделал вид, что не заметил этого, и вышла из комнаты.
– Ну – с, что думаете, молодой человек? – Столбов повернулся к уряднику.
– Вы имеете ввиду, что Людмила Павловна всех собрала, и что именно она предложила принести ружьё?
– Да.
– Не знаю, что и сказать, может, и подозрительно, а, может, и нет. А зачем ей всё это? А ну как всё-таки случайность?
– Нужно разобраться, откуда в ружье пуля, – ответил пристав.
Вошел Степан Игнатьевич и стал мяться на пороге.
– Садись, Степан, – Иван указал на место, где до этого сидела управляющая.
– А что, Степан Игнатьевич, говорят, тут браконьерством занимаетесь потихоньку? – сразу пошёл ва-банк Столбов.
– Да кто? Да как? Да Вы что, Ваше благородие! Нет! Ни в коем случае! Никогда! Вы бы вот Людмилу Павловну спросили. Я даже при Алексее Константиновиче. Нет. Зверюшек мне жалко.
– Ладно, ладно, тогда зачем ружьё то зарядили? От воров боязно? – участливо спросил Столбов.
– Нет, не заряжал я. Да и патронов то давно нет. Никто не охотится, вот и не покупают, – заволновался Степан Игнатьевич.
– А кто ещё берет ружьё?
– Никто, – Степан пожал плечами. – Так оно и стоит в шкафу. Только барин молодой брал раз, когда в прошлую неделю капитан ругаться приезжали. А больше и не трогал его никто.
– Хорошо, – сказал Столбов мы тебе верим. – А кто ещё был тогда в доме из прислуги кроме тебя?
– Петька и Ильинична, кухарка.
– А скажи, это ты заметил, что Медведев мертвый?
– Да. Услышал выстрел, думаю, случилось что? Прибежал, смотрю: его благородие лежат. Смотрю: кровь.
– А ты сам
