с нами чаю, посидим, и все расскажешь.
Я робко улыбнулась, усаживаясь за стол. Мать строго окрикнула мальчишку-слугу, который неподалеку подстригал розы, и приказала принести для меня чашку. Вместе с ней подали и свежеиспеченные пирожные, залитые еще теплой шоколадной глазурью. Но аппетита у меня не было. Обхватив чашку руками, я тихо пробормотала, не поднимая глаз:
– Я у вас пока поживу… можно?
– Случилось что?! – отец аж подпрыгнул на стуле, прежде чем вскочить на ноги. – Разорились, что ли? Так у Андреаса дела хорошо шли! С чего это у Хоупов забирают имущество?
– Да все в порядке с замком, – я отставила чашку, даже чай в горло не лез. – С Андреасом не в порядке.
– Болен, что ли? Дела вести не может? – нахмурился отец.
– О нет. Здоров. Даже очень, – мрачно хмыкнула я, вспоминая слова Келли о том, какой он герой-любовник в постели. – Он изменил мне, папа. С моей же подругой. В общем, я ушла от него. И собираюсь подать на развод.
Я встала со стула, сообщая это, подходя ближе к отцу. Может, он и не был папой мне, попаданке, но для Ребекки же родной человек. А мне так хотелось поддержки сейчас. Чтобы просто кто-то обнял, погладил по волосам, как маленькую, и сказал, что все будет хорошо. Что я справлюсь в этом чужом мире, где мне так не повезло с мужем и отцом моего малыша… Но вместо слов поддержки я услышала звон пощечины и схватилась за лицо. Даже не успела понять, когда мать успела взвиться на ноги и замахнуться. Теперь же она гневно сверкнула глазами, осанистая, прямая, как палка, с недовольно поджатыми губами. А голос напомнил змеиное шипение. Наверно, чтобы не услышали случайно проходящие мимо слуги? Ведь мать повертела головой, прежде чем выпалить:
– Да как ты смеешь, дрянь?! Собираешься опозорить нас?
Я отшатнулась, во все глаза уставившись на мать.
– Ч-что? – тихо сорвалось с моих губ. – Но я застала Андреаса с другой и…
– И что? Думаешь, твой отец святой?– фыркнула мать, и отец принялся стыдливо разглядывать кузнечиков в траве. – Все так живут, и ничего, нормально! Нечего выносит сор из дома! Чтобы нашу фамилию трепали на каждом углу? Обсуждали роман твоего муженька с другой? Такая мужская суть! А наше дело – терпеть. Угождать. Следить за собой, чтобы у мужа и желания не было посмотреть на другую!
Меня душили слезы. Чтобы не расплакаться, я сжала кулаки так, что ногти вкололись в ладони. Напряженная, как звенящая струна, я подалась вперед и выпалила:
– Но Андреас пытался убить меня! Столкнуть с лестницы. Все говорят, что я сама упала, что это была случайность, но я знаю правду! Он хочет избавиться от меня и жениться на Келли.
– Не неси чепуху! Он никогда не предпочтет эту пустышку. Ее семья в три раза беднее нас, – презрительно скривилась мать. – А ты выдумываешь, чтобы спрятаться у нас под крылышком. А нам потом как людям в глаза смотреть? Что вырастили гулящую девку, которая сбежала от мужа, чтобы крутить хвостом перед другими мужчинами!
– Перед другими?! – я в шоке моргнула, вообще, не улавливая никакой связи.
– Ну, конечно, – мать пожала плечами. – Ты же собираешься как-то уходить от Андреаса. Значит, начнешь искать себе богатого любовника! А это опорочит наше имя.
Она чопорно поправила кружевные манжеты на платье. Даже не глядя на меня. Мол, разговор окончен. Отец кашлянул, переминаясь с ноги на ногу.
– Послушай, Ребекка, это, конечно, сильно резко звучит. Но мама в чем-то права… – осторожно начал он. – Тебе ведь придется как-то жить дальше. Растить ребенка. Без мужчины женщине в нашем мире не выжить.
Он взял меня за руку, похлопывая по ладони. Я отдернула ее, словно прикоснулась к лягушке. Слезы застилали глаза. Я понятия не имела, как можно так относиться к родной дочери!
– Неправда! Я справлюсь сама! – голос у меня задрожал.
– Ну, что за глупости? Тебе нужно будет искать мужа, а кто возьмет тебя… кхм, прости, с прицепом? – отец покосился на мой живот. – Разве что найти покровителя, возможно, женатого, но и то…
– А что скажут люди о таком?! – взвизгнула мать. – Возвращайся к мужу и не выдумывай ерунды!
– Не переживайте, – горько усмехнулась я. – Больше вы не услышите ни обо мне, ни о «прицепе»! Раз вам плевать на жизнь своей дочери и своего внука!
Я быстро отвернулась, чтобы они не видели, как слезы хлынули по моим щекам. И бросилась прочь. К любимому месту из детства, где маленькая Ребекка играла в куклы с сестрой. В укромном уголке за зеленой изгородью из подстриженных высоких кустов, под шатром старой яблони. Там никто не мог бы увидеть, как я села прямо на траву, сжимаясь в комочек и давая волю слезам. Только зажимая рот ладонью, чтобы никто не услышал всхлипов. Но я ошиблась. Меня все-таки заметили.
– Ребекка? Что ты здесь делаешь? – раздался мелодичный голосок. – Вы же обычно приезжаете с Андреасом вместе!
Грета. Младшая сестра Ребекки. Она тоже пришла сюда. Я поспешно вытерла мокрые щеки, но Грета все равно заметила слезы. Она села рядом на траву, расправив пышное голубое платье. Заправив за ухо прядку русых волос, Грета коснулась моего плеча, заглядывая в глаза.
– Он изменил мне, – всхлипнула я. – Я… я приехала… хотела… а они не хотят, чтобы я их позорила… Может, ты поговоришь с ними? И убедишь их, чтобы я могла остаться?
Я с надеждой посмотрела на Грету. Она же взвилась на ноги, поджимая капризные губки.
– Остаться?! Здесь? Ну, ты даешь, сестренка! А обо мне ты подумала? – защебетала она, словно речь шла о новой игрушке или красивом платьице. – Ребекка, ты вышла замуж, свою судьбу устроила! Теперь моя очередь! Со следующего месяца отец начинает давать приемы, чтобы устроить мне хорошее замужество. Ты как раз к тому времени родишь. И начнешь щеголять перед гостями. И что? Чтобы все холостые кавалеры отвлекались на тебя? Ты прекрасно знаешь, что меня красивее!
Я медленно поднялась на ноги. Меня почти физически тошнило от всего этого.
– Я поеду, – выдавила я, направившись прочь.
Грета, похоже, даже не поняла, как обидела меня. Ведь она со смешком махнула рукой, бросая вслед:
–
