десять метров, и я обратил внимание на то, что внутри него находились люди. Значит, не во всех летательных аппаратах взрывчатка. Или эти люди сами по себе бомбы. Я присмотрелся к летящим вместе с кусками фанеры фигуркам и удовлетворенно кивнул. Так и есть. Я не ошибся. На каждом десантнике разгрузка с заметно выпирающими неестественными утолщениями. Определенно, это не магазины для автомата и не гранаты. К нам пожаловали камикадзе, нищие простаки, практически рабы, которых можно купить и заставить пойти на смерть. Вроде бы не логично посылать против нас мясо. Но ведь этого мяса много и оно дешевое. Так что неважно, дойдет оно до цели, и нет. Если хотя бы вскроет наши огневые точки и Хортовым нервы потрепать, то уже неплохо. А если сможет нанести хоть какой-то ущерб, то совсем хорошо, приятный бонус. Наверняка, примерно так рассуждали организаторы этой операции. Я с подобными типами и похожей тактикой сталкивался во время войны с османами. Так что сориентировался быстро.
Новая магическая формация и еще одна цель. Собирался использовать плазменный сгусток, концентрированное магическое пламя в оболочке из силового кокона. Но вовремя вспомнил про взрывчатку и камикадзе. Поэтому применил воздушный таран, который ударил в следующий планер и, разламывая его на куски, отбросил обломки вместе с телами в реку. Отлично. Ничего не взорвалось.
Так-так! Пока все неплохо. А вот и третий планер. По нему тоже врезал воздушным тараном. Вот только здесь потерпел неудачу. В последний момент, словно почуяв беду, пилот резко снизился и буквально уронил планер на летное поле. При этом летательный аппарат раскололся, словно грецкий орех с тонкой скорлупой, и люди внутри, наверняка, пострадали. Однако не все. И сейчас они начнут вылезать наружу. А мне это не нужно и необходимо их добить.
Снова я потянулся к источнику, но теперь этот процесс шел уже не так легко, как раньше. Энергия накапливалась тяжело и довольно медленно. Тело подводит. В короткий срок я использовал три формации средней мощности и устал. Ладно. Еще одно заклинание смогу применить.
Я ударил по упавшему планеру десятиметровой энергетической струной, которая должна была рассечь его вместе с людьми. Площадка ровная и практически невидимая силовая линия, срезая траву, шла в сорок сантиметрах над землей. Однако, не успела струна добраться до цели, как из планера выбрался вражеский боец, который что-то прохрипел и резко дернул за шнур на разгрузке. После чего последовал мощный взрыв, и его разорвало на куски, а вслед за этим действием произошла детонация остальных камикадзе. Примерно в ста пятидесяти метрах от меня образовался маленький филиал ада на земле. Мощная ударная волна сбила меня с ног, и на короткое время я даже потерял сознание. Блин на, повоевал!
В себя я пришел от того, что меня тормошили за плечо и, открыв глаза, я увидел маму. Она была жива и здорова, только лицо перепачкано в саже, да платье порвалось. Вместе с телохранителем и водителем, пока я сшибал планеры, мама отстреливала выживших десантников из первого аппарата. А потом раздался взрыв, но она находилась от эпицентра дальше, чем я, и от ударной волны ее прикрыла машина.
Заверив маму, что со мной все в порядке, слегка пошатываясь, я поднялся и осмотрелся.
Воевать уже не с кем. Новые планеры не появлялись, и нас никто не пытался прикончить. Так что все обошлось, и вскоре мы отправились домой, где я быстро привел себя в порядок и, наконец-то, встретился со старшими. Сначала с отцом и дедом Федором, от которых ничего не скрывал. Ну, почти ничего, ибо есть кое-что, о чем даже они знать не должны. А спустя полтора часа, когда батя и дед удостоверились, что я не тронулся умом, старшие немедленно потащили меня к Максиму Петровичу.
Глава 4
Прадед, крепкий широкоплечий брюнет в слегка потертом спортивном костюме синего цвета, который он носил в домашней обстановке, принял нашу делегацию без промедления. Все-таки дед Федор его родной сын и возглавляет СБ клана, так что человек в нашей внутрисемейной иерархии не последний. Просто так от него не отмахнешься, и если он говорит, что дело срочное и важное, значит, так оно и есть. Однако, когда мы вошли в кабинет главы и я начал свой рассказ с момента уничтожения нашего рода, Максим Петрович прервал меня взмахом ладони и, посмотрев на Федора Максимовича, спросил:
— Федя, с мальчиком все в порядке?
— Да, отец, — сразу ответил он и добавил: — Мы с Игорем тоже сначала засомневались в его словах. Слишком странно все звучало. Фантастически даже. Однако внук говорил такие вещи, которые не мог знать, и по ходу беседы мы его несколько раз проверили. Понятно, что все делали на скорую руку. Но немалая часть того, что он нам сообщил, уже подтвердилась.
— Например? — прадед, откинувшись на спинку просторного кожаного кресла, вопросительно приподнял правую бровь.
— Расквартированные в Ростовской области имперские войска, действительно, приводятся в состояние повышенной боевой готовности. А офицеры из штаба Северо-Кавказского Военного Округа, которые хоть как-то с нами связаны, через дальнее родство или по финансам, отстраняются. При этом все делается тихо. Кого-то отправляют в срочную командировку на Кавказ. Других в Москву на курсы повышения квалификации. Третьих переводят в Центральный Военный Округ. Ну и так далее. Кроме того, подтвердилась информация о переброске дружин нескольких родов и кланов в полевой лагерь под Батайском. Никого дружественного нам, или хотя бы нейтралов, там нет. Сплошь противники, конкуренты и враги. А еще внук назвал фамилии нескольких бояр из Тайного приказа, которые, по его мнению, курировали наш разгром. И мне только что сообщили, что они здесь. Кто-то прибыл еще неделю назад, а кто-то сегодня. Краткое досье есть на каждого. Людишки темные и подлые. Такие выполнят любой приказ императора, и сомневаться не станут. Поэтому, если свести все факты воедино, то да, против нашего рода, действительно, готовится серьезная войсковая операция и нас, с учетом того, что в связи с конфликтом мы собрались в одном месте, могут уничтожить одним ударом. Так быстро, что мы даже никого из союзников на помощь не успеем позвать.
— Ясно, — Максим Петрович кивнул и немного помолчал, а потом обратился к сыну и внуку: — Федя, Игорь, оставьте нас. Я хочу поговорить с Вальдером с глазу на глаз. Про то, что сегодня от него узнали, никому ни слова. Но вы это и так понимаете. Прямо сейчас нам опасность не грозит. Так что ступайте. Когда понадобитесь, вызову.
Дед и отец покинули кабинет. Мы остались вдвоем и Максим Петрович, достав из ящика массивного дубового стола пачку сигарет и зажигалку, закурил. После чего, сделав пару глубоких затяжек, посмотрел на меня и дымящейся сигаретой указал на пустое кресло возле стены:
— Возьми, поставь напротив меня и присаживайся.
Молча, я выполнил указание старшего родича. Поставил кресло в указанное место и присел.
Прадед, тем временем, продолжал курить. Но до конца сигарету не добил. С явным раздражением он огляделся, не обнаружил в пределах видимости пепельницу и смял окурок в руке. При этом добавил в ладонь крохотную капельку магии и превратил недокуренную сигарету в пыль, а затем тяжело вздохнул и сказал:
— Пятнадцать лет не курил. А знаешь почему?
— Нет, — покачал я головой.
— Кайфа нет. Из-за постоянных модернизаций в Отстойнике организм стал слишком сильно отличаться от средне-человеческого и такая отрава, как никотин, меня давно уже не берет. Думал, что все, никогда уже не закурю. Пачку сигарет держу так, на всякий случай. А сейчас сорвался, и привычка дала о себе знать.
Я не знал что сказать. Поэтому только слегка пожал плечами. А Максим Петрович задал мне первый вопрос по существу:
— Значит, говоришь, нам осталось две недели?
— Да, если все оставить, как есть, и ничего не менять, — подтвердил я. — Но теперь все может сложиться иначе.
— Может, — согласился он и достал из стола еще одну вещицу, небольшой диктофон, который включил и поставил на стол передо мной. — Давай, парень, рассказывай свою историю с самого начала. Максимально подробно. С именами, событиями и датами.
Делать нечего, я начал свой рассказ и потратил на это полтора часа. Все это время прадед молчал и только однажды меня прервал. Он заметил, что у меня пересохло горло, и лично налил в большой стакан чистой воды. После чего я напился
