Не знаю, почему ты так действуешь на меня: то ли это тапечать отрешенности, что лежит на твоем лице, то ли твой дивный талант… Твоируки ласкают струны гитары… Я смотрю на твои длинные пальцы, когда они любовнопробегают по грифу, и кажется, чувствую каждый звук, который рождается иумирает под твоими прикосновениями. От всего этого я просто впадаю в транс. Якак будто парю в некой сфере, в которой есть только ты. Только ты, твойустремленный вдаль взгляд и твоя музыка.
Может, в следующий раз я решусь подойти к тебе? Не знаю.Пока у меня хватает смелости лишь дать тебе знать, что я существую, что естьженщина, которая сгорает от желания познакомиться с тобой. Я была бы безумнорада, если смогла бы вдохновить тебя на одну из тех мелодий, которым ты даришьжизнь. Но, кажется, я погорячилась! Прости! Мне хватит и того, что я узнала,где ты будешь играть в следующий раз. Я приду и буду смотреть на тебя, восхищаться…желать тебя.
До скорой встречи. Х.»
Жюльен был ошеломлен. С ним никогда не случалось ничегоподобного за всю, так сказать, его музыкальную карьеру. Впрочем, слово«карьера» звучало несколько напыщенно. Выступая последние четырнадцать лет вклубах, он еле-еле сводил концы с концами: жалкие гроши, в общем-то, дасплошные заботы, и какая уж там слава… Из-за этой музыки, без которой он все жене мог обойтись, он даже потерял Жаннель.
Он смял письмо, но тотчас одумался: какой мужчина позволитсебе выбросить в мусорное ведро такое послание? Писала, наверное, какая-нибудьтринадцатилетняя девица или девушка, которая только-только начала посещатьтакие места, как «Кристалл клуб» на законных основаниях.… А может, этокакая-нибудь дамочка, мучающаяся от неудовлетворенности, и которая только иможет реализоваться таким образом. Тем не менее, Жюльен был польщен. Да! И онне собирался скрывать это от себя. Он никогда – по крайней мере, сколько себяпомнил, – не был объектом такого восхищения со стороны женщины. Даже Жаннель ита была гораздо более сдержанна.
Познакомились они с Жаннель в одном из модных баров, где они играл со своей группой. Он сразу заметил ее, но не мог исторгнуть из себя ничегоумного, даже более или менее связного, чтобы начать разговор. Конечно, онскорее привык к тому, что первый шаг делали женщины, но и такое развитие сюжетамало к чему приводило… Жаннель поначалу даже не взглянула на него. Толькопозже, когда певец Йен спросил зал, не хочет ли кто-нибудь «поблюзовать» вместес ними, она поднялась со своего места, уверенно направилась к сцене, и,наградив Жюльена улыбкой, которая могла растопить любую льдину, начала петь. Онсразу почувствовал: это, что называется, любовь с первого взгляда: руки сталипотными, пальцы прилипали к струнам, голова гудела, причем вовсе не отоглушительного грохота ударных. От этого выброса адреналина он просто заболел.Но болезнь эта называлась Жаннель.
Короче, вечер закончился гораздо лучше, чем начался.
К двум часам ночи Жюльен уже был безоглядно влюблен вдевушку, о которой тогда еще почти ничего не знал. Разве только то, что в еежизни не было никаких страшных тайн: не было ни угрюмого мужа, ни другихпроблем, которые могли в дальнейшем все испортить. В общем, это была девушкаего мечты. Они прожили вместе больше четырех лет…
Жюльен постарался изгнать из своего сознания эти мучительныевоспоминания и снова обратился к письму поклонницы. Несмотря на воспоминания оЖаннель и той боли, которую она ему причинила, любопытство брало свое.
Через несколько дней он получил следующее послание:
...
«Дорогой мой Жюльен!
Вчера вечером ты был еще более привлекателен, чем обычно. Наэтот раз меня потрясли твои волосы. В свете прожекторов они были такимиблестящими… я уже представляла себе, как они мягко касаются моего лица… Жюльен,ты всегда один! Почему? Сердечная рана? Или ты меняешь поклонниц, как перчатки?Вчера вечером я представила себе, что ты стоишь на сцене обнаженный. Я виделатолько тебя одного в разноцветье прожекторов, в этой оргии цвета. А я, я стояларядом и тихо восхищалась…
Скоро я наберусь смелости и подойду к тебе. Только я должнабыть уверена, что твое тело и твое сердце не принадлежат никому. Знай я это, яотдалась бы тебе вся.
До скорой встречи, Жюльен. Х.»
О Боже! Она хочет быть уверена, что его сердце непринадлежит никому! Эта фраза вернула его к тем четырем годам почтисовершенного счастья, которые он разделил с Жаннель. Счастья, которое так глупооборвалось…
К тому времени он уже мог дать ей все, чего она хотела, нотут она увлеклась живописью, ее работы стали продаваться. Дальше – больше. Онастала упрекать его, что он де не балует ее так, как балует его она. Когда он,например, пытался убедить ее, что путешествие, которое она планировала, слишкомдорого, она начинала обвинять его в эгоизме, в том, что он недостаточно любитее, раз не может пойти на такую небольшую жертву. В конечном счете, все этоговорилось для того, чтобы подчеркнуть, что он немного зарабатывает и не может доказатьсвою любовь в полной мере. Сама же Жаннель становилась все богаче и щедрее.Женщины, конечно, считают себя совершенными созданиями, но выносить этосовершенство просто невозможно. И настал день, когда она бросила ему в лицо,что он просто осел, который играет в своем «маленьком бездарном оркестре» сединственной целью: служить объектом поклонения смазливых девиц из публики.
Этот удар его доконал. Впервые за четыре года их совместнойжизни она опустилась до настоящих оскорблений, отказываясь понять, почемуЖюльен живет так, как живет, и делает то, что делает. И при том, он никогда недавал ей повода упрекнуть его в неверности! Ни одного раза! Он даже неосмеливался взглянуть на других женщин, потому что знал, насколько ревнива егополовина, и как она обидчива. Кроме того, он по-прежнему был безумно влюблен вЖаннель. А будучи по натуре человеком миролюбивым, предпочитал избегатьнеприятных дискуссий… к тому же она и так была убеждена в своей правоте…
Прошло два месяца, как она предъявила ему ультиматум: или оннаходит способ обеспечить им «нормальную» жизнь, то есть более богатую и с егогарантированным присутствием дома после двадцати двух часов, или пусть ищетсебе другой дом и другую женщину. На этот раз он не выдержал: он не считал себяобязанным оправдываться. Он любил свою жизнь и не мог ее изменить. Он ушелмирно, без скандала. Беда заключалась в том, что без Жаннель он так и не смогнаучиться жить. В первые дни ему неудержимо хотелось вернуть ее, но она насближение не шла, и он смирился.
«Может быть, после всего пережитого настало времяперевернуть страницу?» – подумал он.
Таинственная незнакомка молчала две недели. Правда, иконцертов за это время было раз-два и обчелся. Но Жюльен уже стал думать, чтоего загадочная фанатка нашла себе нового идола, но, выходя после одногоконцерта из убогой артистической уборной, он заметил приколотую к дверизаписку, которая была адресована ему.
