убила?! — закричала я.
— Упаси бог! — произнёс судмедэксперт. — Убил её профессионал. К тому же перед смертью женщину пытали…
— Так, — протянул следователь. — А вот это уже интересно…
— Ничего интересного в том, что женщину, уже преступившую пенсионный возраст, резали и терзали как молодую, — тихо произнёс судмедэксперт.
— Странно вы сказали, — пробормотал удручённо следователь. — А разве есть разница в издевательствах над молодой и не очень, женщинами?
Несмотря на состояние, мне понравилось, как тактично следак охарактеризовал возраст Рольгейзер. Этот мужчина не стал оскорблять даже мёртвую, которая находилась этажом выше.
— А у неё молодой муж! — вспомнила я Артура.
Следователь перевёл на меня взгляд.
— Вы его знаете? — спросил он.
Я вдруг смутилась. Интересно, что они подумают, если узнают, что я с ним ещё и спала? Правда это было тогда, когда я не знала, кто такая Рольгейзер. Да что там! Я понятия не имела и о существовании её курсов для будущих жён олигархов.
— Он приходил прямо в пансионат, — нашлась я.
— Может, вы тогда скажете, какие у них были отношения? — сходу спросил следователь.
— Артур конечно моложе намного, — заговорила я, догадавшись, почему он проявил такой интерес к теме. — Но они любили друг друга, да и делить им особо было нечего.
— Вы были с Рольгейзер близкими подругами? — допытывался следователь.
— Почему вы так решили?
— То, что вы пытаетесь утверждать, могут знать лишь люди, с которыми делятся секретами, — пояснил он.
Я вдруг вспомнила наш разговор с Рольгейзер, когда она узнала, что я спала с её Артуром, и едва не ляпнула, что мы молочные сёстры. Но воздержалась и ответила более дипломатично:
— Она не раз приводила примеры из личной жизни.
— Я немного не так объяснил причину моего удивления осмотру тела, — вновь напомнил о себе судмедэксперт. — Резвились здесь совсем не по-детски…
— Вы своими словами можете объяснить? — не удержался и спросил напрямую следак.
Судмедэксперт с опаской покосился на меня и заговорил едва слышно:
— Я считаю, что женщине такого возраста и темперамента, было непросто выдержать муки, которые ей причиняли преступники.
— А ничего что ей просто некуда было деться? — подумала я вслух.
— Действительно, — пробормотал следак.
— Всё равно, достаточно было, наверное, и четверти их стараний, чтобы жертва пошла на любые условия ради прекращения мук, — объяснил врач. — Скорее она удовлетворила своих визитёров полностью ещё в самом начале разговора.
— В смысле удовлетворила? — Следователь нахмурился.
— И в этом смысле возможно тоже, — продолжал судмедэксперт. — Правда, сейчас это проверить невозможно по причине того, что её так сказать половой орган…
Он вдруг замолчал. Было видно, мужчине трудно подобрать в моём присутствии слова, чтобы доходчиво объяснить следователю суть произошедшего. Несмотря на обстановку, мне вдруг стало весело. Я эти определения и термины конечно знала. Более того, не раз отправляла «туда» и на «него».
— Что вы вокруг да около? — не удержался и повысил голос следак.
— Её пытали и насиловали чисто из-за любопытства, что ли, — мямлил судмедэксперт.
— Послушай, Степаныч! — не удержался и повысил голос следователь. — Чего ты мне вокруг да около? Такое впечатление, что ты это с ней всем этим занимался!
— Да ты что? — возопил судмедэксперт, которого как оказалось, по батюшке кличут Степаныч. — Бог с тобой!
По тому, как испуганно он таращил глаза, я пришла к выводу, что Рольгейзер умерла страшной смертью. А как иначе, если повидавший на своём веку не один десяток убийств человек, до сих пор не может прийти в себя после осмотра тела?
— Говори яснее! — потребовал следак.
— Если бы я обнаружил на месте преступления следы пребывания только одного убийцы, то предположил, что это маньяк и человек с отклонениями психики, — подытожил судмедэксперт. — А здесь просто трое маньяков и все ненормальные…
— В чём выражается их ненормальность? — допытывался следователь.
— Ну, например, в том, что после возможного изнасилования, сразу несколькими человеками, во влагалище жертве вставили инородный предмет, которым травмировали стенки его так, что, по сути, сказать разорвали. — Закончив говорить, он горестно вздохнул и утёр платком выступивший на лбу пот. — Страшно представить, что испытала бедняжка.
«Интересно, а как бы ты представил, если у тебя попросту даже не было никогда такого органа?» — подумала я про себя и вдруг прыснула со смеху.
Оба мужчины уставились на меня так, словно я превратилась вдруг в лягушку.
— Извините, — прошептала я. — Это нервное.
— Что ещё за инородный предмет? — не мог взять в толк следак.
— Кактус, — прошептал судмедэксперт и добавил: — Правда, иглы все остались снаружи…
— Господи! — вырвалось у меня.
Перемены в настроении не ускользнули от внимания следователя, и он заглянул мне в глаза.
— Что на вас произвело такое впечатление? — поинтересовался он.
— А сами как думаете?
Глава 4. Розыгрыш
До станции меня довезли на полицейском уазике. Я подошла с ходу к стоянке такси и забралась на заднее сиденье первой подвернувшейся машины.
— Куда? — спросил таксист, разглядывая меня в зеркало заднего вида.
— В Москву, — как само собой разумеющееся ответила я.
— Хорошо, — произнёс он и стал выезжать со стоянки.
В голове была каша. Собственно после того, как меня допросили, я уже была свободна. Однако перспектива брести через жутковатый лес после всего произошедшего меня даже не пугала, а ввергала в ужас. Так и сидела я на диване, пока блуждающий взгляд следователя не наткнулся на меня и он не спросил, что я тут делаю и, после объяснения, распорядился меня отвезти.
Мы уже мчались за городом, когда я, наконец, слега отошла и стала рассматривать встречные машины.
— Вы ведь недавно уезжали уже от станции, — осторожно напомнил о себе таксист.
— Было дело, — призналась я нехотя.
— С Колей толстым, — добавил он и посмотрел на мой профиль испытующим взглядом.
— Хочешь спросить, было или нет у меня что-то с вашим Колей…
Таксист оживился и спросил:
— А как догадалась?
Он сходу перешёл на «ты». Обломать бы его, но сил не было. Да и не хотелось. И я приняла условия.
— Так вы ведь все трепачи…
— Я так. — Он шмыгнул носом.
Некоторое время ехали молча. Тишина на меня сейчас действовала гнетуще, а музыку я выключила, как только села. Я решила немного отвлечься и соврала:
— Я предложила Коле стать моим любовником…
Эта фраза подействовала на беднягу точно так же, как на Колю сорвавшееся с моих губ признание, что он милый. Машина снова выехала на соседнюю полосу.
«Да что же вы все там озабоченные такие?» — с иронией подумала я и уставилась в окно.
— А он, — снова напомнил о себе таксист.
— Сказал, подумает, — врала я.
— Дела, — протянул таксист.
— А что, он спрашивал у вас мнение? — спросила я.
— Да не так что бы… В общем…
— Понятно, — проговорила я и
