умирают.
Он вышел в коридор, но Амос в дверях остановился и оглянулся на Виттерс. Та лежала на койке с закрытыми глазами. Декер вернулся к ней. В его сознании темно-синий образ начинал становиться ярко-голубым. Декер не поверил в то, что он способен предвидеть чью-то смерть, но, судя по всему, его рассудок в случае со смертельно больной старушкой делал следующий логический шаг.
Наклонившись к лежащей, он поправил подушку, чтобы ей было удобнее. Его рука скользнула по седым волосам.
— Я очень сожалею, миссис Виттерс, — произнес Декер тихим голосом.
Он не видел, что Миллиган наблюдает за ним от двери. Сотрудник ФБР поторопился уйти, прежде чем Амос обернулся.
Глава 5
Джоуи Скотт представлял собой еще более печальное зрелище, чем Дороти Виттерс.
Декер и Миллиган стояли в дверях палаты вместе с Палмер. Скотту было всего десять лет, но его короткая жизнь приближалась к концу. Поправ закон о защите личных данных пациентов, Палмер, проводившая посетителей к палате, сказала, отвечая на их недоуменные взгляды:
— Лейкемия. Неизлечимая форма.
— Но почему Беркшир приходилось его навещать? — спросил Миллиган. — Разве родители к нему не приходят?
Палмер ощетинилась.
— Его как раз усыновляли. Но, когда он заболел, «приемные» родители от него отказались. Полагаю, им была нужна здоровая модель, — с отвращением добавила она. — И дело не в том, что они не могли себе этого позволить. Анна навещала Джоуи по меньшей мере дважды в неделю. Кроме нее, у него никого не было.
Повернувшись, Палмер ушла. На лице у нее было отчаяние.
Декер посмотрел на лежащего на койке мальчика, и его мысли вернулись к дочери, которая у него когда-то была. Молли была убита до того, как ей исполнилось десять лет. Декер обнаружил тела дочери и жены в их старом доме. И вследствие гипертимезии все подробности этой трагедии сохранились у него в памяти так, словно все произошло только что.
Ничто в жизни Амоса не могло быть таким же жутким и угнетающим, как то, что он обнаружил членов своей семьи зверски убитыми. Однако картина, которую он увидел перед собой сейчас, была близко к этому.
Декер подсел к мальчику, и тот медленно открыл глаза. От его иссушенного тельца отходили провода к мониторам и трубка капельницы.
Оглянувшись на Миллигана, Декер сказал:
— Привет, Джоуи. Меня зовут Амос. А это мой друг Тодд.
Джоуи слабо помахал рукой.
— Насколько я понимаю, твой друг Анна приходила к тебе сегодня?
Джоуи кивнул.
— Вы с ней долго говорили?
— Она мне читала, — тихо промолвил мальчик.
— Книгу?
Джоуи снова кивнул.
— «Гарри Поттер и узник Азкабана». Она стоит вон там, на полке. Анна сказала, что придет завтра и дочитает ее до конца.
Протянув руку, Декер взял книгу, пролистал ее и нашел закладку примерно в десяти страницах от конца. Оглянувшись на Миллигана, он снова посмотрел на Джоуи.
— Замечательно. Анна только читала тебе книгу?
— Мы немного поговорили, — покачал головой Джоуи.
— О чем?
— Вы дружите с Анной?
— Я впервые встретил ее сегодня утром, — сказал Декер. — Мы пришли к тебе именно из-за нее. Она хотела, чтобы мы познакомились с ее друзьями здесь.
— А, хорошо.
— Джоуи, ты давно здесь? — спросил Миллиган.
— Не знаю, — недоуменно заморгал мальчик.
Отступив назад, Миллиган положил руку на стену и беспомощно взглянул на Декера.
— Ты помнишь, о чем вы говорили с Анной? — спросил тот. — Быть может, об этой книге?
— Она спросила, видел ли я, как восходит солнце.
Амос посмотрел в большое окно, выходящее на восток, затем медленно перевел взгляд обратно на мальчика.
— А ты видел?
— Это было красиво, — Джоуи кивнул.
— В детстве я частенько вставал рано и смотрел, как восходит солнце, — сказал Декер, вызвав удивленный взгляд со стороны Миллигана. — Я вырос в Огайо, поэтому солнце приходило к нам позже, чем сюда.
На прикроватной тумбочке стояла фотография в рамке. Декер ее взял. Это была фотография Пейтона Мэннинга[5].
— Тебе нравится Мэннинг?
— Я много смотрел футбол, — Джоуи снова кивнул. — И играл сам, до того как заболел.
— Я тоже играл в футбол.
Джоуи окинул взглядом внушительные габариты Декера.
— У вас внешность как у футболиста. Я мог бы вырасти таким же большим, как вы.
Миллиган вытер глаза. Взяв себя в руки, он сказал:
— Джоуи, Амос Декер играл в Национальной футбольной лиге. За «Кливленд Браунс».
Мальчик широко раскрыл глаза, и у него на лице появилась робкая улыбка.
— Правда?
Декер кивнул.
— Моя карьера оказалась короткой и не слишком приятной. — Он поставил фотографию на место. — До того я играл в любительской команде штата Огайо. Пожалуй, лучшие годы моей жизни.
— Ого! — с восхищением произнес Джоуи. — Вы знакомы с Пейтоном Мэннингом?
— Нет, но он был одним из лучших. С первого же раза был избран в Зал славы. — Декер вернулся на место. — Больше вы с Анной ни о чем не говорили?
Улыбка на лице у мальчика погасла.
— Да нет.
— Она не говорила, куда собирается после того, как уйдет отсюда?
Джоуи покачал головой.
Встав, Амос оглянулся на Миллигана и сказал:
— Спасибо, Джоуи, ты нам очень помог.
— Не за что.
Посмотрев на мальчика, Миллиган спросил:
— Послушай, как ты смотришь на то, если я к тебе еще раз приду?
— Приходите. Быть может, вы сможете прийти вместе с Анной…
— Ладно, посмотрим, — сказал Миллиган. Достав из кармана визитную карточку, он положил ее рядом с фотографией Пейтона Мэннинга. — Если тебе что-нибудь понадобится, пусть мне позвонят по этому номеру, хорошо?
— Хорошо.
— Еще раз спасибо.
— Можно я пожму вам руку? — спросил Джоуи, глядя на Декера. — Я еще никогда не встречал игрока НФЛ.
Протянув руку, Амос медленно обхватил ручонку мальчика. Казалось, кашалот проглатывает мелкую рыбешку.
— Для меня большая честь познакомиться с тобой, Джоуи.
Поставив книгу на полку, Декер вышел из палаты, и Миллиган последовал за ним.
— Проклятие, — пробормотал он. — Не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова улыбнуться.
— Сможешь, — заверил его Амос. — Но всякий раз, когда тебе будет казаться, что все вокруг плохо, вспомни Джоуи, и тогда все станет гораздо лучше.
* * *
Альберту Дрюсу было лет сорок с небольшим. Он сам признался, что у него последняя стадия рака поджелудочной железы. Мужчина был бледным и исхудавшим, а кожа его казалась ломкой и желтушной.
— Когда появились первые симптомы, было уже слишком поздно, черт возьми, — сказал Дрюс, после того как посетители представились и показали свои документы. — Химиотерапия, радиация — казалось, мне удалось избавиться от этой дряни. Наступило улучшение, оно продолжалось месяца два. После чего все
