Нечто словно посмотрело в душу и так же быстро исчезло.
— Не получилось? — с трудом выдохнул Фил.
— Получилось, — девушка устало присела на краешек легендарного кресла, сама того не заметив. — М-м, как хорошо… — и тут же влезла в него с ногами.
— А что получилось?
Вместо ответа потолок здания вздрогнул, словно нечто тяжелое рухнуло на крышу, а еще через десяток секунд, вдребезги разбив оконное стекло, в зал влетел огромный сокол. Гордая птица заняла место в центре своего изображения, широко раскрыла трехметровые крылья, словно показывая — вот она я — и повернув голову боком, уставилась одним глазом на хозяйку.
Хозяйка не издала ни звука, но уже следующим движением хищник зацепил лапами мумию-хранителя и буквально выдернул его из защищаемой комнаты. С довольным клекотом сокол стремительно вылетел из кабинета, утягивая нелепо дергающуюся жертву в бесконечную синеву.
— Все равно не убьет, — Фил впечатлился, но предпочел не подать виду.
— Да и не надо, — согласилась девушка, неохотно поднимаясь с кресла, — зато пока хранитель доберется обратно, мы всю библиотеку перечитать успеем. Ну, половину уж точно… В общем, часа полтора у нас есть. Но лучше бы поторопиться, — словно прислушиваясь к чему-то, стала нервничать принцесса.
Еще раз проверив тайную секцию всеми доступными методами, молодые люди с затаенным трепетом вступили на порог места, в котором вряд ли бывал кто-то кроме хозяина замка — по крайней мере, из ныне живущих. Они ходили вдоль полок, осторожно прикасались к корешкам древних фолиантов, то и дело брали их в руки и с благоговейным трепетом листали страницы, чтобы через некоторое время со вздохом сожаления отложить обратно — где оно, время, чтобы прочитать и понять мудрость погибших народов? За многие из этих книг величайшие маги современности не раздумывая продали бы душу, но вряд ли кто из жителей нижнего мира рискнул бы штурмовать дом архимага за такую мизерную плату.
— Нашел! — восторженный вскрик Фила разрушил медитативную тишину.
Его руки с некоторым трудом удерживали окованную металлом книгу. Фолиант расположился на столе, рядом с ним были аккуратно разложены страницы тетради с записями.
— А вот тут ты скобочки неправильно раскрыл, — ткнула пальчиком супруга.
— Это я специально, — отмахнулся Фил. — Так, сейчас выписать якори сил южного полушария… И останется найти две нити… Достаточно толстые, что характеризует здоровье и силу, но с резким обрывом… Да не смотри ты на левую часть, проклятье поймаешь. Видишь же — нумерация только по правой!
— Как две? А я? — возмутилась принцесса, с силой расчесывая покрасневший левый глаз.
— А ты — проклятье поймала, сочувствую.
— Да если бы не я, так и напивался бы своим вином, в ожидании деда!
— Тогда не трогай зараженное место. Купируй кровоток, чисти плоть! Кто тут маг⁈
Принцесса послушно стала магичить над проклятым участком.
— Одумайся. Дам денег, новые документы — и живи себе счастливо где-нибудь на окраине, — хмыкнул Фил, выписывая мудреную формулу из книги. — Дед тебе герб мигом оформит, у него где-то тут бланки на дворянство валялись.
— Если вы уйдете, будет большая война, — тихо произнесла девушка. — Счастливо жить не получится.
— Империя всех повергнет, объединит земли и через пять-шесть лет все вновь будет хорошо. Даже лучше — нет границ, а значит, нет пошлин. Пересидишь в торговой республике, туда не сунутся первое время — у кого-то же надо занимать деньги на войну. Потом переедешь оттуда, до того, как победитель возьмет их за глотку, и все. Маг, вынужден согласиться, ты неплохой — выдюжишь. Вон даже с проклятием справилась, — осмотрел Филипп ее кожу, а затем, аккуратно взяв за подбородок, кое-что подправил магией.
— А если я хочу стать легендой, как Лиела? — вздернула подбородок та, отклоняясь назад. — Все, кто шел вместе с твоим дедом, становились легендами.
— Или умирали в безвестности, большая часть, — уточнил Фил. — Видела бы ты хроники тех времен…
— Хорошо, — решилась принцесса, рывком посерьезнев, — я кое-что забрала из сокровищницы отца перед отъездом. Нечто очень важное. Меня обязательно будут искать.
— Выдумай что-то поумнее, — Фил перевернул страницу и мельком глянул на нее. — В новую жизнь сокровища не перенесешь и заведомо закопанные здесь не отыщешь. Мы идем в другой мир.
Принцесса нахмурилась и на некоторое время замерла, обдумывая.
— Твой дед будет варить эликсир бессмертия для новой жизни, — холодный голос чеканил фразы. — Хочу быть рядом, быть полезной к тому времени и достойной такой награды. Я смогу.
— Так иди приставай к деду, — хмыкнул Фил. — Одобрит — будет и на тебя расчет.
— Он не согласится. Но без помощников на новом месте ему тоже не обойтись.
— То есть ты хочешь, чтобы я заставил деда взять тебя с собой? Мне-то оно зачем?
— Я помогу, вдвоем будет легче, чем тебе одному, — посмотрела принцесса ему в глаза. — Ты же не откажешься от такого союзника?
— Который предаст меня за бессмертие? — натянуто улыбнулся парень.
— Я знаю, что такое честь! — вскинулась девушка, — И потом, придет время завести семью — согласись, уж лучше маг, чем неодаренная? — принцесса приосанилась, с торжеством отметив, как внимание юноши сместилось ниже ключицы.
— Тебя хоть как зовут, одаренная ты наша? — вздохнул Филипп, прикидывая плюсы и минусы. В сумме выходил плюс, но как будет на самом деле — очень большой вопрос.
— Спохватился… муж, называется!
— Какой мне смысл помнить имя человека, которого я больше никогда не увижу?
— Значит, ты согласен? — обрадовалась девушка и тут же добавила: — Аркадия, очень приятно.
— Филипп, — парень пожал протянутую для поцелуя ладошку.
— А деда твоего как зовут? — заинтересовалась она. — У нас только прозвища его знают.
— Так и зовут — господином, хозяином, лордом, милордом, дедом, главой рода. Вообще его зовут Иннокентий, но рекомендую звать его, как все. Дольше проживешь.
Была уже ночь, когда огромная гексаграмма заняла всю площадь заклинательной площадки в специальном зале замка. Десятки раз просчитанные линии занимали свое положение под различными углами внутри огромной звезды, словно нечто объемное проецировалось на плоскость. Редчайшие ингредиенты щедро раскидывались по узловым точкам, создавая привязку фигуры к реальным силам этого мира. Комната не имела окон, и только чувство усталости подсказывало двум людям,
