него с ничего не выражающим выражением лица, подражая его безэмоциональной мимике твердо сообщила:
— Я считаю себя вполне способной колдуньей.
— Но я все же заметил твоё присутствие.
— Цели остаться незамеченной не было, — парировала я.
— А стоило бы об этом подумать.
Тут в напряженный разговор мягко вмешался Стефан:
— Уважаемый Галлиган имеет в виду, что твой поступок был весьма… опрометчивым, в такие тяжёлые времена.
Так-так-так, это уже интересно.
— Темные времена? — изображая неосведомленность, спросила я, — О чем вы?
— Еретики, Деверо, — ответил за Радуто инквизитор. — Они чувствуют прилив сил, расползаются по стране как опухоль. Они сильны и могут обмануть таких наивных как ты на раз два.
— Что им нужно?
— Власть. Как и всегда.
— У вас есть план как их остановить?
Радуто слегка покачал головой:
— Дейдре, еретики были и будут, речь сейчас не о них, — он покрутил свой перстень на руке и продолжил: — Ты не первый год показываешь прекрасные результаты и, трудно не заметить, что твоя сила выросла, даже за последние пол года. Ты ещё не осознаёшь насколько трудно пробиться через защиту второго инквизитора в стране, это дорого стоит. Я хотел лично пригласить тебя на завтрашний ужин. Кстати, это решение было принято ещё до твоего маленького трюка, — Стефан весело мне подмигнул, — Хотел увидеть вот это твоё растерянное удивление на лице.
Мне кажется, я перестала дышать, слишком сильные эмоции на меня нахлынули. Сначала казалось, что мне все равно признают ли меня как сильную ведьму, возможно, равную им, но оказалось это не так, меня накрыло эйфорией, хотелось кричать и хлопать в ладоши. Но я держала себя в руках и лишь улыбнулась в ответ:
— Мне приятно это, Стефан, — я закусила губу, — И неожиданно.
— Ты слишком низкого мнения о себе, — фыркнул Александр.
Я перевела на него недовольный взгляд, тот стоял у окна, руки в карманах, спина словно натянутая струна. Он был похож на неприступную гору.
— Однако, это не столько важно. Хочу знать, на что ты способна. Я пробуду в Большом дворце ещё какое-то время, назначу встречу, и мы позанимаемся индивидуально.
Стефан мгновенно напрягся, игривое и довольное выражение на лице сменилось легким напряжением.
— Так ли это необходимо?
— Конечно, — ответил инквизитор.
— Наша программа обучения это не предусматривает.
Галлиган медленно повернулся, не вынимая рук из карманов:
— Какие-то проблемы, Радуто?
Тот лишь покачал головой, нацепив маску безразличия:
— Как пожелаешь. Я удивился.
— Оправдания тебе не к лицу. У меня больше нет к вам вопросов, Деверо.
Тут уже и я напряглась, ладно инквизитор проявил интерес, это логично, раз его заинтересовывали мои способности, но реакция Стефана меня удивила. Он боится инквизитора и печётся о моей безопасности? Или здесь есть что-то ещё? Мне вспомнилось как мы много разговаривали после уроков, иногда занимался со мной лично, он много расспрашивал о моем детстве, пытался дать толчок моим воспоминаем, его крайне удивил мой провал в памяти. Он говорил, что частичные провалы в памяти это нормально, если человек, и, особенно, ребёнок испытывает сильный стресс, но когда абсолютное забвение до пяти лет… Чтобы он не делал, память ко мне не вернулась. Меня это сначала дико злило и раздражало, затем пришло отчаяние. Ни семьи, ни прошлого, кто я? Кем были мои родители? Что случилось в тот день? Почему они приняли решение оставить меня? Или это я их оставила? Сами мысли о том, что я навсегда останусь безродной сироткой, которой просто повезло попасть в такое замечательно место и познакомиться с интересными и добрыми людьми вызывали дикую боль от безысходности ситуации, одиночество забиралось все глубже и глубже, съедало меня изнутри. Потом пришло смирение. Я стала видеть только хорошее в своей жизни, по факту, не знала бед и проблем, мне практически не попадались злые люди или колдуны, меня окружали верные друзья, которые поддерживали меня в любой ситуации, даже глупой… Но внутренне одиночество никуда не делось, оно залегло глубоко-глубоко и сейчас оно мерзко пошевелилось где-то внутри.
Я уже подошла к двери, но остановилась и, обернувшись, спросила:
— Почему вернулась так мало? Где остальные?
— Это был… — Стефан тяжело вздохнул, — тяжелый поход, многие погибли.
— Что?!
— Еретики оказались хитрее нас.
— Мне нравится твоя внимательность, Деверо, — лишь сказал инквизитор и снова повернулся к окну. Казалось потери, которые понесла наша армия, совершенно его не волновали. Его отстраненность и выдержка пугали, он не был похож на обычного человека. У него под контролем каждая эмоция. Может все инквизиторы такие?
Я в ужасе выскочила за дверь и понеслась в вестибюль, надеясь застать Маля. Его там не было и в столовой тоже. Тихо застонав, рассеяно уселась на ступеньки на улице, обхватив колени руками. Сейчас я четко ощущала, что все изменилось. Дело даже не в том, что что-то темное накрывает Королевство Аркерон, а в том, что ещё немного и я направлюсь в следующий поход, где от моих действий будут зависеть чужие жизни, жизни моих друзей. Ответственность. Слово, заигравшее другими красками сегодня. Детство закончилось. Пора взять себя в руки.
С этими мыслями, я сжала свои кулаки и направилась к себе. Настроение было на нуле, силы бурлили, а чертов «туман» болтался неподалёку. Распахнув дверь, направилась прямиков к шкафу, чтобы одеть что-то более удобное, тренироваться больше не было настроения.
— Ого, — раздался знакомый голос за спиной, — Разговор вышел напряженным?
Резко развернулась на сто восемьдесят и увидела Маля, развалившегося на моей кровати. Он предусмотрительно сбросил с себя грязные сапоги и, сложив руки под голову, с интересом меня разглядывал.
— Что за ступор? Не соскучилась совсем?
Отбросив кофту, которую успела взять в руки, бросилась обнимать друга. Навалившись на него сверху, нежно протиснула руки под его спину, а голову положила на плечо.
— Мне кажется, ты скоро зазнаёшься от обилия женский тел, которые стремятся тебя обнять, — пробубнила я и, приподнявшись, взглянула на его лоб: — Вроде пока звезда во лбу не горит, значит не все потеряно.
Маль сипло рассмеялся, его руки уверено сжали мою талию, а на виске я почувствовала нежный поцелуй горячих сухих губ.
— Что за выражение, Дей? Звезда во лбу? Не вижу ничего дурного в обществе таких разных, но прекрасных женщин, особенно если это сопровождается регулярными объятиями, — признался он задумчиво.
— Ах, ты! — я сжала свои пальцы и мои ногти уперлись ему в рёбра, — Ты невыносим!
— Ох, «обожаю», когда ты так делаешь, — скривился он и сильнее сжал меня в своих объятиях, — Но я так скучал, что готов терпеть, шесть месяцев это немало.
От него пахло гарью, сырой землей
