Джип остановился шагах в пятнадцати от душманов. Шальнов потряс руками в воздухе, показывая, что у него нет оружия, и вылез из машины.
Не убирая стволов, «духи» внимательно, настороженно и враждебно следили за его действиями.
– Хеллоу! – весело прокричал Шальнов и продвинулся вперед на три шага.
– Сытоять! Луки ввелх! – скомандовали в ответ те на ломаном русском.
Не переставая улыбаться, Шальнов сделал еще несколько шагов и произнес:
– Ай эм солджер оф Юнайтед Стейт Арми! Америкен!
– Сытоять! – упрямо повторил один из «духов».
Шальнов показал на американского орла на зеленом берете и такого же на армейской рубашке.
– Ай эм фром Америка! – продолжая щериться в идиотской улыбке, уже более уверенно повел разговор Шальнов. – Ду ю спик инглиш?
Трое на дороге переглянулись, и один из них недоверчиво переспросил, водя перед собой дулом:
– Америка?
– Йес, йес! – радостно кивнул Шальнов. – Ай эм фром Пакистан. Вот'с хэппен?
Душманы снова переглянулись, но уже без прежней напряженности. Один из них, по-видимому старший, показал двоим на машину, а сам, не отводя от Шальнова пулеметного ствола, стал спрашивать, тщательно, с видимыми усилиями подбирая английские слова:
– Хэв ю эни документ?
– Йес, йес! – ответил Шальнов и достал из нагрудного кармана водительское удостоверение и солдатскую книжку покойного «зеленого берета».
Моджахед поставил пулемет к ноге и, взяв документы, принялся их разглядывать. Шальнов бросил взгляд на джип и увидел, как те двое, оставив оружие у заднего колеса, шарили в салоне машины. Старший внимательно вглядывался в фотографию на солдатской книжке. И когда он поднял настороженные глаза на Шальнова, потом снова опустил их на фотографию, Шальнов сильно ударил его ногой по голове. «Дух», толком не успев понять, что произошло, упал. Подхватив его пулемет, Шальнов выпустил длинную очередь по двоим в джипе. Один из них, переломившись пополам, сразу выпал из машины, а второй, выпрыгнув, побежал к кустам со скоростью, которой мог бы позавидовать олимпийский чемпион. Но очередь все равно настигла его. Она распорола ему спину, и «дух» свалился в кусты. В несколько прыжков Шальнов подлетел к нему – молодой афганец лежал на спине, из уголка рта на его черную бороду текла красная струйка крови. Прогремела еще одна очередь, и на землю упал старший.
* * *
То приближаясь, то удаляясь, качается отвесная черная скала. Капроновый репшнур скользит рывками по башмакам и ладоням Сарматова. Еще несколько усилий – и его подхватывают руки Алана и Бурлака, помогают нащупать ногами опору. Майор оглядывается по сторонам. Все они стоят на камнях, о которые бьется бурный поток. Сарматов опускает в него запаленное лицо и с наслаждением пьет прозрачную холодную воду. Утолив жажду, он бросает взгляд на Силина:
– Чего ждешь?!
Силин спохватился и, достав радиопередатчик, берется за концы репшнура. Укрепленный на карагаче шнур натягивается; вспышка, легкий хлопок, напоминающий пистолетный выстрел, и концы репшнура исчезают в пропасти. И в самое время, потому что в тот же миг на тропе показываются два грузовика, набитые «духами». Громыхая разбитыми рессорами, грузовики проносятся мимо карагача в сторону кишлака.
Наконец грохот от промчавшихся машин, несколько раз откликнувшийся эхом в ущелье, стих. Сарматов утер пот с лица и посмотрел на часы.
– Быстро они очухались… и получаса не прошло!
– Еще бы! – подхватил Бурлак. – Американского полковника у них сперли!
– А бугаина – ништяк! Кило на сто потянет! – сказал Силин и с нескрываемым интересом стал разглядывать американца. – «Духи» из-за него землю носом рыть будут!..
– Это уж точно! – хмыкнул Сарматов, расстегивая на американце рубашку.
Тот дернулся, что-то замычал заклеенным пластырем ртом.
Сарматов зачерпнул котелком воду, промыл рану и недовольно прищелкнул языком:
– Да-а, повезло нам как утопленникам!..
– Чего, Сармат? – спросил Алан. – Плохая дырка?..
– Хуже некуда! «Бур» плечо разворотил, пуля не вышла. Как пить дать, полыхнет дед Антоха!
– Кто полыхнет? – недоуменно тараща глаза, спросил Силин. – Дед Антоха?
– Так казаки гангрену зовут, – ответил Сарматов, перебинтовывая рану американца.
– Де-е-ед Анто-ха-а! – проговорил нараспев Силин и зашелся в утробном, булькающем смехе. – Антоха-а!.. Ха-ха-ха-ха!!!
Алан покосился на Силина, оценивающе оглядел его с головы до ног и произнес, обращаясь к Сарматову:
– Вроде как у малого крыша поехала!
– Да брось ты. Обыкновенная истерика, – возразил тот. – От перенапряга нервишки сдают. Начальство и слышать ничего не хотело о том, что ребята вконец вымотались. Как же – им ведь за кремлевской стеной виднее!..
Бурлак заглянул Силину в лицо и, обернувшись, успокаивающе произнес:
– Ничего-ничего, покорчится малость и отойдет!.. Вообще-то после такого в бутылку, а то и в петлю тянет…
– Антоха-а!.. Ха-ха-ха-ха-ха! Анто-ха-а! – продолжая причитать, смеялся Силин.
– Успокойся, Саша! На, выпей воды… Ну, возьми себя в руки, Сашок, – попросил его Сарматов…
Силин выбил из его руки котелок с водой и, захлебнувшись странным смехом, покатился по камням…
Шальнов гонит джип по накатанной тропе к просвету в «зеленке», в котором мечутся заснеженные розовые вершины. Слева, из глубины зарослей, доносятся звуки боя и злобный лай собак. Тропа выводит к мосту, перекинутому через бурную реку. Шальнов тормозит перед ним, забирает оружие душманов и пробивает ножом бак, из которого начинает хлестать бензин. Добежав до середины моста, Шальнов засовывает под его опору продолговатый предмет и бегом возвращается к джипу. Бросив в лужу бензина горящую спичку, он стремглав бросается в «зеленку». Два взрыва за его спиной грохочут почти одновременно – в воздух взлетают обломки деревянного моста и куски горящего джипа.
Восточный Афганистан9 мая 1988 года
Река была хоть не велика, но норовиста. Бурлил ее поток между камнями, метался от одного края узкого ущелья к другому, громыхал на перекатах и порогах. Сарматов и Алан несли американца, так как сам он идти был не в силах. Путь лежал вверх по течению реки. Впереди шагали Бурлак и успокоившийся и впавший в какое-то сомнамбулическое состояние, отрешенно молчащий Силин.
Алан кивнул на безвольно мотающуюся голову американца:
– Сармат, похоже, он в жмура сыграть хочет…
– А я что могу! – хмыкнул майор. – Судьба – она ведь как кошка драная!.. Если вертушка подлетит вовремя, то в Москве, может, и спасут его клешню…
– А если не подлетит? – осведомился Алан.
