он охочий до дам, так что я иду в суд в таком виде…
Она сжала груди руками и снова издала гортанный смех. Ник, только что появившийся на кухне, поймал взгляд Страйка и усмехнулся.
— …и так, да, мы делали все возможное, и когда пришел вердикт, Джерри сказал мне: “Хорошо, в следующий раз придется идти без трусиков, и ты просто будешь продолжать наклоняться, чтобы поднять свою ручку”.
Она расхохоталась в третий раз. Страйк, который мог только представить, как отреагировали бы две его коллеги-женщины, Робин и бывшая женщина-полицейский Мидж Гринстрит, если бы он начал предлагать эти стратегии получения информации от свидетелей или подозреваемых, ограничился небрежной улыбкой.
В этот момент Робин снова появилась на кухне, одна. Страйк проследил за ней взглядом, пока она пробиралась сквозь толпу к Нику, чтобы что-то ему сказать. Он редко видел, чтобы Робин зачесывала свои светло-рыжие волосы наверх, и это ей шло. Ее светло-голубое платье было гораздо скромнее, чем у Бижу, и выглядело новым: куплено в честь мастера Бенджамина Герберта, подумал Страйк, или специально для Райана Мерфи? Пока он наблюдал, Робин обернулась, увидела его и улыбнулась поверх моря голов.
— Прошу прощения, — сказал он, оборвая Бижу на полуслове, — мне нужно кое с кем поговорить.
Он взял два заранее налитых бокала шампанского, стоявших рядом с крестильным тортом, и проложил себе путь сквозь толпу смеющихся, пьющих друзей и родственников туда, где стояла Робин.
— Привет, — сказал он. В церкви поговорить не удалось, хотя они стояли рядышком у купели, совместно отрекаясь от сатаны. — Хочешь выпить?
— Спасибо, — сказала Робин, беря стакан. — Думала, ты не любишь шампанское?
— Не удалось найти лагер. Ты получила мое письмо?
— О сэре Колине Эденсоре? — спросила Робин, понизив голос. В молчаливом согласии пара отошла от толпы в угол. — Да. Как ни странно, на днях я читала статью о Всеобщей Гуманитарной Церкви. Ты понимаешь, что их штаб-квартира находится примерно в десяти минутах от нашего офиса?
— Руперт-Корт, да, — сказал Страйк. — В прошлый раз, когда я был там, на Уордор-стрит были девушки, которые собирали пожертвования. Тебя привлекает идея встретиться со мной с Эденсором во вторник?
— Определенно, — сказала Робин, которая надеялась, что Страйк предложит это. — Где он хочет встретиться?
— Клуб реформ, он член. Мерфи пришлось уйти? — небрежно спросил Страйк.
— Нет, — сказала Робин, оглядываясь вокруг, — но ему нужно было позвонить по работе. Может быть, он снаружи.
Робин возмутило чувство неловкости, когда она сказала это. Она должна быть в состоянии говорить о своем бойфренде с лучшим другом, но, учитывая отсутствие у Страйка тепла в тех редких случаях, когда Мерфи заходил за ней в офис, ей было трудно.
— Как вчера себя чувствовал Литтлджон? — спросил Страйк.
— Хорошо, — сказала Робин, — но я не думаю, что когда-либо встречала кого-то столь тихого.
— Хорошая перемена после Морриса и Натли, не так ли?
— Ну да, — неуверенно сказала Робин, — но сидеть рядом с кем-то в машине три часа в полной тишине немного нервирует. И если ты ему что-нибудь скажешь, то получишь в ответ ворчание или односложное слово.
Месяц назад Страйку удалось найти нового субподрядчика для детективного агентства. Клайв Литтлджон, немного старше Страйка, тоже служил в отделе специальных расследований и только недавно уволился из армии. Он был крупным и коренастым, с глазами с тяжелыми веками, которые производили впечатление вечной усталости, и с волосами с проседью, которые он продолжал стричь по-военному коротко. На собеседовании он объяснил, что они с женой хотели более стабильной жизни для своих детей-подростков после постоянных потрясений и отсутствия армейской жизни. Судя по свидетельствам последних четырех недель, он был добросовестным и надежным, но Страйк вынужден был признать, что его молчаливость дошла до необычайной крайности, и он до сих пор не мог припомнить, чтобы Литтлджон улыбался.
— Пат его не любит, — сказала Робин.
Пат была офис-менеджером агентства, неправдоподобно черноволосой, постоянно курящей женщиной пятидесяти восьми лет, которая выглядела как минимум на десять лет старше.
— Я не обращаюсь к Пат за оценкой характера, — сказал Страйк.
Он замечал теплоту, с которой офис-менеджер относится к Райану Мерфи всякий раз, когда сотрудник уголовного розыска появлялся, чтобы забрать Робин из офиса, и не оценил этого. Иррационально он чувствовал, что все в агентстве должны относиться к Мерфи так же враждебно, как и он.
— Похоже, что Паттерсон действительно запутался в деле Эденсора, — сказала Робин.
— Ага, — сказал Страйк с нескрываемым удовлетворением, вызванным тем, что он и глава конкурирующего детективного агентства Митч Паттерсон терпеть друг друга не могли. — Они были чертовски неосторожны. Я читал об этой церкви с тех пор, как получил электронное письмо от Эденсора, и я бы сказал, что было бы большой ошибкой недооценивать их. Если мы возьмемся за эту работу, это может означать, что один из нас скроется под глубоким прикрытием. Я не могу, нога слишком заметная. Наверное, это Мидж. Она не замужем.
— Я тоже, — быстро сказала Робин.
— Однако это не будет похоже на то, как если бы ты притворялась Венецией Холл или Джессикой Робинс, — сказал Страйк, имея в виду тайных персонажей, которыми Робин притворялась во время предыдущих дел. — Это не будет с девяти до пяти. Может случиться, что ты не сможешь контактировать с внешним миром в течение какого-то времени.
— И что? — спросила Робин. — Я была бы готова к этому.
У нее было сильное ощущение, что ее проверяют.
— Что ж, — сказал Страйк, который действительно узнал то, что хотел, — у нас еще нет работы. Если мы за это возьмемся, нам придется решить, кто лучше всего подходит для этой работы.
В этот момент на кухне снова появился Райан Мерфи. Робин машинально отошла от Страйка, к которому стояла вплотную, чтобы сохранить их разговор в тайне.
— Что вы двое замышляете? — спросил Мерфи, улыбаясь, хотя глаза его были насторожены.
— Ничего важного, — сказала Робин. — Просто работа.
Илса снова появилась на кухне, держа на руках своего наконец сытого, спящего сына.
— Торт! — закричал Ник. — Крестные родители, бабушки и дедушки сюда для фотографий, пожалуйста.
Робин оказалась в центре вечеринки, когда люди из шатра хлынули на кухню. На мгновение или два она вспомнила о напряженных отношениях в ее прежнем браке: ей не понравился вопрос Мерфи, и она не оценила настойчивость Страйка, пытавшегося выяснить, предана ли она работе так же сильно, как одинокая Мидж.
— Ты держишь Бенджи, — сказала Илса, когда Робин подошла к ней. — Тогда я могу встать позади тебя. Я буду выглядеть худее.
— Ты ведешь себя глупо, ты прекрасно выглядишь, — пробормотала Робин, но приняла спящего
