Я покраснел при воспоминании. Понравилось ли мне это? Возможно.
— Не так ли? — настаивала Майя.
Я уклончиво пожал плечами, не желая показывать, как меня взволновало то, как она так жестоко обошлась с ней.
— Ок, — сказала она. — Тогда, если тебе это не понравилось, я сделаю тебе ставку. Я прямо сейчас положу тебя себе на колени и отшлёпаю. Если не кончишь, то можешь целый день делать со мной что хочешь. Ты можешь одеть меня в любой костюм, который тебе нравится. Связать меня. Что хочешь…
Я посмотрел на нее в поисках подвоха.
Кажется, его не было. Может быть, она именно этого и хотела: чтобы я взял её так, как раньше. Хотя это казалось таким простым. Зачем мне кончать?
— А если я кончу? — спросил я.
— Затем ты носишь устройство целомудрия две недели, и мы продолжаем игру. Знаешь, ты хороший мальчик. Я говорю тебе, что делать, наказываю тебя и так далее.
Я не мог видеть подвох. Я ни за что не кончу.
— Хорошо, — сказал я импульсивно.
Она улыбнулась и сняла ожерелье с шеи.
— Хорошо. Сними клетку и всю свою одежду.
Это не входило в условия пари, но я не видел в этом вреда. На самом деле было бы облегчением выйти из клетки.
Я быстро разобрал и снял устройство.
Когда клетка спала с моего члена, часть моей прежней уверенности вернулась.
Пусть она повеселится, а потом я покажу ей, кто на самом деле носит штаны в этом доме. Я бы немедленно поставил её на колени. Мой член начал набухать при мысли о её полных, мягких губах, обхватывающих мой член.
— Не мог бы ты принести полотенце, пожалуйста? На случай, если ты наделаешь беспорядок.
Ух ты. Она была уверена в себе. Но вариантов не было.
— Конечно, — сказал я.
Когда я вернулся, она стояла рядом с диваном. Она посмотрела мне в глаза и позволила расстегнуть свой халат. Мой взгляд остановился на ней. Боже мой. То, что я собирался с ней сделать. Она явно хотела, чтобы я взял её на руки, как мы обычно делали.
Может быть, я заставлю её надеть эти чулки, — размышлял я.
Она шагнула вперед и прижалась своим телом к моему. Я мгновенно почувствовал, как твердею и набухаю. Она позволила своим рукам бродить по моему телу, сжимая воспаленные ягодицы и крепко сжимая соски.
Конечным результатом было то, что через тридцать секунд я полностью выпрямился.
Она отступила назад, чтобы полюбоваться своей работой, глядя на мой пульсирующий член с легкой улыбкой.
— Боже мой, — сказала она. — Какой большой мальчик. А теперь посмотрим, проведешь ли ты следующие две недели в клетке или сможешь делать со мной всё, что захочешь.
Её голос изменился и стал более резким, когда она села на край дивана.
— Положи полотенце у моих ног. Тогда ложись мне на колени.
Я сделал так, как она хотела.
Как только я это сделал, моя прежняя пассивность и раболепие вернулись.
Как будто щелкнул переключатель; я снова стал её игрушкой.
Было унизительно оказаться в таком положении, как непослушный ребенок. Мой торс свисал над её коленями, а моя задница была предоставлена ей, чтобы она могла делать всё, что она пожелает.
Я чувствовал себя незащищенным и подчиненным, просто желая, чтобы смущение моего возбуждения в таком положении закончилось. Я почувствовал, как её бедра двинулись, когда она поправилась, позволяя моему члену упасть между ними. Затем она свела бедра вместе, крепко сжимая мой твердый член.
Она хихикнула, почувствовав, что я набух еще больше.
— Ооо. Похоже, кому-то нравится, когда его шлепает жена, — поддразнила она. — Ты, детка? Тебе нравится лежать у меня на коленях?
Я всхлипнул от стыда и возбуждения, прежде чем вскрикнуть и дернуться, когда её раскрытая ладонь упала.
Боль и возбуждение были от шлепка; стыд от того, что оказался в таком унизительном положении; и тот факт, что мой твердый член скользнул между её гладкими, мягкими бедрами, заставил меня дрожать от восторга.
— Думаю, тебе это нравится, — прокомментировала она, когда второй удар пришелся на мои нежные ягодицы. И снова, когда я дернулся, мой член скользнул вверх и вниз между её бедер. — Но это была твоя идея. Посмотрим, не напортачит ли мой маленький мальчик из-за того, что его шлепают.
Я снова ахнул и захныкал. Острая боль от удара, её слов и плавного трения её бедер о мой член еще глубже погружали меня в подчинение.
Стоны и всхлипы от боли, возбуждения и стыда теперь начали наполнять комнату, а удары продолжали падать, краснея мою задницу.
— Просто держись, детка, — проворковала она. — Не долго, теперь.
Я с паникой осознал, что не смогу удержаться. Это было слишком много для меня. Я начал чувствовать, как знакомое электричество начинает путешествовать по моему телу. Я также понял, что неосознанно толкал пах вверх и вниз, даже между ударами.
Майя тоже это поняла.
— О боже, — проворковала она с притворным удивлением. Майя тоже это поняла. — Что происходит? Мой маленький мальчик собирается натворить беспорядок из-за порки?
Я издал серию ворчаний и стонов, сдаваясь неизбежному. Мои яйца напряглись, а член согнулся, когда я снова и снова кончал на полотенце, лежащее на полу.
После моего последнего рывка моё ворчание и стоны сменились мучительным воплем стыда. Что она должна обо мне подумать? Кончаю от порки? Что за мужчина…
Её удары затихли, и она нежно погладила мою задницу.
— Всё в порядке, детка, — проворковала она. — Я знала, что это может произойти. Думаю, некоторые мужчины такие. Почему бы тебе не привести себя в порядок и не надеть обратно свою клетку?
Её слова только усилили мой стыд, и я избегал её взгляда, бросаясь прибираться.
Глава четвертая
Один день целомудрия оказался забавной игрой. Две недели были чем-то другим.
Я думаю, это
