Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
положив ее на столик, села рядом с Верой. Та машинально утерла губы, перепачканные в кофейной пене, и сдвинулась в сторону.
— Я сестра Эмиля. — Зоя разомкнула густо накрашенные красным губы, блеснув ровным рядом белоснежных зубов. Томная и нежная, с длинными черными локонами, гибкими пальчиками — на каждом по тонкому, изящному кольцу, ноготки покрыты черным лаком. Вера бросила взгляд на ее кулон вороненого серебра, изображающий змею, которая кусает свой хвост. По Юнгу, это был символ саморазрушения.
— Это Зоя. — Герши оторвался от экрана и выпрямился. — Искусствовед, гид по Парижу, выпускница Школы Лувра, наш медиум. Вера Максимова, психолог из Санкт-Петербурга.
— Салю, дорогая. — Зоя коснулась щекой ее щеки. В нос Веры ударил приятный аромат парфюма — что-то пряное, индийское, но с нотками мандаринового масла, флердоранжа и сандала.
Она улыбнулась, ее черные брови сложились в умильный домик. На миг Вере показалось, что перед ней механическая кукла «Монстр Хай» в человеческий рост.
— На самом деле я вовсе не медиум. Это сейчас называется иначе. Я занимаюсь кадровым профайлингом — помогаю подобрать персонал, исследуя анкеты претендентов на должности. Эмиль — хороший спец. А мне интересно поучаствовать. Изучать искусство — значит, изучать и сущность человеческой природы, сущность бытия.
Улыбка у Зои была едва заметная, взгляд из-под ресниц скользил куда-то вниз и вбок, будто она обращалась к монитору ноутбука. Но на слове «бытия» она обратила темные, увлажненные глаза на Веру.
— Простите, у меня минус восемь и линзы новые, никак не привыкну, — она смахнула слезу с длинных ресниц. Радужки ее глаз казались большими и черными из-за линз, сливались со зрачками и делали ее похожей на инопланетянку. Узкий подбородок, высокий лоб, бледные скулы, обрамленные черными волосами, и эти кроваво-красные пухлые губы — она будто прилетела с Марса.
— Итак, я закончил, твоя очередь. — Эмиль снял наушники и передал сестре. Чуть приподняв провода, он сдвинул тяжелой ноутбук в ее сторону.
— Что, врет мальчишка? — слабо улыбнулась она и, не ожидая ответа, надела наушники, склонившись к экрану. Близоруко сощурила глаза и нажала на «плей».
В отличие от своего брата, она не заставляла мальчика на видео кривляться, гоняя видео вперед-назад. Тихо, неподвижно и почти не дыша, она смотрела так, будто хотела запечатлеть в голове каждую наносекунду. Тонкими пальцами крутила провод наушника, завивая его в кольцо, расплетая и завивая вновь.
Эмиль скрестил на груди руки и откинулся на спинку диванчика, смотря в окно. Вера украдкой следила за его неподвижным, как у сестры, профилем. Они были похожи лишь отдаленно. Эмиль — тощий, лохматый и угловатый, сидел, скруглив спину, наклонив подбородок к груди. Зоя — гладкая, округлая, как кошечка, и, несмотря на то, что сидела прямо, едва доставала ему до плеча. Оба одеты в черное, со смоляными волосами — причем это не был их естественный цвет. Неужели ходили в салон вместе? Оттенок идентичный. Или красили друг друга? Прямо у себя в квартире, где-нибудь на мансардном этаже…
Вера вспомнила «Мечтателей» Бертолуччи, захламленную, типично парижскую квартиру, похожую на лавку на блошином рынке, в кухне которой сто лет не мыли посуду, с окнами на крыши города, такую же, как Зоя, темноволосую Еву Грин. Эх, поколение Нетфликс! Мы мыслим кинематографическими клише, образами персонажей, режиссерскими идеями… Постмодернизм не закончился, он пронизывает нас острой стрелой, убегающей куда-то в будущее.
Наконец Зоя отодвинулась от экрана, сняла наушники, медленно и протяжно вздохнув, будто пробуждающаяся от вечного сна ацтекская статуя, и откинулась на спинку дивана. Руки ее легли на колени, она пальцами провела по кожаным складкам юбки и капрону колготок.
Эмиль повернул к ней голову и выпрямился. Вере, сидящей между ними, пришлось откинуться назад, чтобы не мешать беседе.
— Мальчик не чист, — после долгой паузы проговорила Зоя с неохотой. — Но боится.
— Я того же мнения, — жарко начал Эмиль, тотчас раскрыв свою истинную сущность классического холерика: огонь в глазах, вспыхнувший лихорадочный румянец, пальцы впились в мышку. Он принялся отматывать видео назад. — Классический утаиватель — истинным чувствам проявляться не позволяет.
— Мать — актриса, — согласилась Зоя. — Могла привить такой паттерн.
— И все же истинные чувства раз вылезли! Вот… Вера проронила, что не любит, когда погибают дети. А он, смотри! — Эмиль проиграл кусочек видео в замедленном режиме. — Брови сведены и приподняты, в глазах — напряжение. И это длится всего секунду. Рот сначала в напряжении открыт, а потом он быстро поджимает губы.
Зоя изучающе глядела на экран, но ничего не говорила.
— А вот насчет книги по алхимии, купленной у какого-то лавочника, и того, что ему интересен Живодер, — врет и не краснеет. Он сам не верит ни грамма в эту легенду! — продолжил Эмиль.
— В одном из кадров четко видно, что на экране его смартфона Геншин Импакт[7], — Зоя свела брови. — Он любит аниме, хотя в школе это скрывает.
— Значит, ему до лампочки Средневековье.
— Думаю, да. Но не кладбища. Приглядись, какой персонаж у него светится на экране.
— Ху Тао — гробовщица. С какой же целью он потащил пацанов на кладбище? Решил поиграться? Или двое принесли в жертву Стефана? А потом этот решил избавиться и от Адриена?
Вера ощутила, как при этих словах похолодела кровь.
— Он заинтересован, но не в легенде, — ответила Зоя. — Не в этой конкретно.
— Принесение в жертву отпадает? — напирал Эмиль.
— А может, я ошибаюсь. Он напуган, но прикрывает страх какой-то… иронией. Так шутить детям не свойственно. — Зоя замолчала, нахмурив лоб и поведя подбородком в сторону. — Тут будто одна страшная история наслоилась на другую, не менее страшную. Вижу смазано, чувствую страсть… Но к чему? К смерти? Жажда испытать этот опыт? Опыт убийцы.
— Тварь ли я дрожащая, — подхватил Эмиль.
Зоя закусила губу и дважды качнула головой в знак согласия. Эмиль перевел взгляд на Веру.
— Просмотрите видео. Или вам достаточно встречи тет-а-тет.
Эмиль задал вопрос, как бы не задавая вопроса. Это несколько сбило Веру с толку, и она не сразу сообразила, что от нее требуется. Но ей ужасно хотелось знать, какими методами он пользуется для определения лжи. Ей были известны некоторые техники из НЛП, ну и те, о которых писали Пол Экман и Клаус Шерер, опираясь на Карла-Германа Хьортсо, Роберта Плутчика, Роберта Сапольски и Сальвана Томкинса[8].
— Да, я бы глянула, — выдавила Вера, вспомнив, что она психолог и от нее, скорее всего, тоже потребуют составить профиль Тьерри.
Зоя поднялась.
— Я пройдусь. — Она стянула готическую сумочку со стола, и цепь громко звякнула. — Мне надо подумать. Этот юноша… у
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
