отзвонимся… а потом выключим… до вечера… или не будем выключать на всякий случай, но пользоваться не станем… Тетя Люся все равно не решится Павлинам звонить, пока нас не найдет. Понятно же!
Картинка становилась интереснее, но что-то я еще жался… даже сам себе потом удивлялся, почему так.
Ведь я всегда был падок на приключения. Может, что-то предчувствовал. Однако сестренка всегда знала, какую кнопку во мне нажать.
– Короче! Ты еще не раздумал Траве понравиться?
Так незаметно на сцене, а вернее пока за сценой, появился еще один герой, а вернее героиня событий… И дальше она будет самой незаметной и тихой и вроде бы совершенно не при чем… Да и вообще, жизненный опыт убедил меня в том, что в тихом омуте могут не только черти водиться, но и другие существа, куда более таинственные и симпатичные…
В ту пору я не мог бы членораздельно объяснить, что такого притягательного было в Вике Ковылиной… Ее не сравнишь с моей сестренкой, настоящей голубоглазой северной красавицей. Круглолицая такая, курносенькая, с ротиком небольшим. В больших очках с черной оправой. И сама брюнетистая, с двумя водопадами темных тонких волос по плечам. Она не любила делать хвост. Ну да, стройненькая такая, этого не отнимешь. Одевалась тоже со вкусом… Не дурнушка, но…
Она жила летом с бабушкой и реально ни с кем не водилась. Ни компании, ни подружек, хотя вроде как ее все знали и со всеми она приветливо здоровалась… И со мной, и с сестренкой. Но не более того. И на речке, на пляже, я ее ни разу не видел. На участке то с книжкой в гамаке покачается, то с нею же на шезлонге полежит в купальнике… Загар к ней как будто не приставал, несмотря на то, что брюнетка… То даже у калитки на лавочке посидит. Тоже с книжкой. Да-да, и с планшетом, и со смартфоном в руке я ее тоже никогда не видел. Вот кому реконструкция была бы явно не в тягость и не в скуку! Совсем тихая такая героиня… Поэтому сестренка ее «Травой» и обозвала – во‐первых, от травы ковыля, давшей фамилию, а во‐вторых, потому, что «тише воды, ниже травы»… Замечал я иногда, что бабушке она помогала, на террасе у плиты возилась… Иногда зачем-то в город бегала, но явно не в магазин за продуктами; у нас он рядом. И всегда с пустыми руками возвращалась… Вот такая таинственная… И вроде всегда такой была, сколько я ее помнил в Загривках. А чтобы родители появлялись с ней, такого тоже не помню…
Подкатить к ней я робел уже потому, что она, насколько я знал, была нас на год старше. А для четырнадцатилетнего пацана год выше – это уже очень серьезная планка для прыжка…
В общем, после жирного намека Сашки я был готов подписаться на любую авантюру, хотя в ответ только хмыкнул и плечами передернул… Я даже ни разу не говорил сестренке, что меня тянет к Вике, что типа запал. Но нам друг другу и говорить ничего такого не нужно, когда дело чувств касается, а не авантюр. Мы и так все друг про друга знаем, насквозь друг друга видим. Как говорила тетя Люся про нас с сестрой: «Вы вдвоем – одно и то же, только разного рода».
– Ну вот… – одобрительно кивнула Сашка. – Попросим Артурчика… не, лучше Черного, чтобы он донес и до нее факт похищения. Не верю, что Траве это будет по барабану… Заинтересуется, вот увидишь… А ты уже тут как тут. Да еще с обожженной щекой… Я бы такое увидела – сразу бы втюхалась.
– Тут как тут? – невольным эхом растерянно откликнулся я.
– Ну а где же еще?! – Сашка театрально всплеснула руками. – Был там как там, а теперь вдруг раз – и тут как тут!
Да, такой невероятный факт уж точно заинтересовал бы любого!
В общем, итог первого военного совета: Одно-И-То-Же (то есть мы с сестрой) приняло план акции ПДИ (то есть «Похищение детей инопланетянами») единогласно и единодушно. Ноль – против, ноль – воздержавшихся. Пора было собирать расширенный военный совет…
Перед съемками обязательны пробы актеров на главные роли
– Ну все! Я головой поработала – устала, – заявила сестренка. – Мне отдых нужен. Ужин за тобой.
И, рухнув, как подкошенная, в кресло, едва успела подхватить соскользнувшую с подлокотника книжку.
– Ничесе! – для виду возмутился я. – А мне что? Я тяжелым физическим трудом занимался – лес качал. Мне еще больше отдыха надо!
Но Сашка ноль внимания. Она была уже там, с героем книжки, его говорящей собакой и всякими пришельцами.
Я на сестру никогда не обижаюсь. Смысла и толку никакого, тем более что она вообще может не есть целый день, затеяв разгрузку для похудения, а я в те минуты уже, как голодный волк, жрать хотел.
Я пошел на террасу и состряпал классную яичницу с сосисками. Пока готовил, литр слюны проглотил, а потом, не отходя от плиты и обжигаясь, сожрал две трети… после чего и сестренку любезно, по-братски, пригласил к столу.
– Это что? – по-учительски люто спросила сестра, ткнув пальцем в сковородку.
– Где? – состроил я невинное лицо.
Сашка указала пальцем в пустые места.
– Это моя отдельно утилизированная доля за большое количество потраченных калорий, – невозмутимо объяснил я, как на уроке. – Тебе их надо меньше. Мозг работает экономнее, чем мышцы. Ты в курсе?
– Зараза! – сказала Санька, садясь за стол.
– Сама палочка болезнетворная, – отбил я.
– А ты – лямблия! – уточнила сестра.
Так, повторив на каникулах кое-какие знания по биологии, мы дружно дохомячили яичницу, и я помчался к Славке, то есть к Черному… К нему первому, потому что я был уверен: он примет затею сразу и без лишних прений-дебатов, а потом вдвоем будет легче и быстрее убедить Артурчика.
– Здрасьте, тетя Вера!.. Слав! – крикнул я с порога его дома (по имени, поскольку при его маме неловко было по прозвищу). – Срочное дело на сто миллионов!
Но не тут-то было!
– Не убегут твои миллионы, – твердо предсказала тетя Вера. – Садись живо!
Черновы завершали ужин…
Все соседи, и не только самые ближние, знали, что мы с сестрой временно сиротки голодные и нас надо подкармливать. Короче, беда! Сначала были пирожки с капустой, потом – с вишнями… Когда мы поднялись из-за стола, она мне еще пирожки с собой упаковала – для бедной сестренки, которая, «небось, уже вся в анорексию пошла»…
– Что за дело? – спросил
