соприкасающаяся с моей спиной, была широкой и теплой. Я вдруг поняла, насколько замерзла, бегая по ночному влажному лесу почти голышом.
Голышом! Черт!
К счастью, он отпустил меня сразу, как только мы оказались в комнате. Прошел вглубь и оставил свечу на прикроватной тумбочке. Я пыталась рассмотреть очертания предметов, но кроме широкой, застеленной каким-то светлым покрывалом, кровати, ничего важного увидеть не смогла.
Джордан, меж тем, достал из кармана джинсов все тот же злосчастный шприц и пристроил его рядом с подсвечником. Выпрямился, и, скрестив крепкие руки на груди, стал наблюдать за мной. Его проницательный взгляд будто бы вопрошал «Ну что мне с тобой делать?»
– Ты меня убьешь? – не подумав, тихо спросила я.
Вообще-то, было еще предположение – он собирается выколачивать из меня, как из Торнтона, ответы на свои вопросы.
– Если не хочешь, чтобы с тобой что-то случилось, – он кивнул на шприц, – не сопротивляйся.
Затем подошел к кровати, стянул и бросил на пол покрывало.
Храбриться напоказ больше не было никаких сил. В одну секунду мой внутренний барьер рухнул, и слезы ручьями потекли по щекам. Я начала всхлипывать, хватая ртом воздух.
Джордан сделал шаг ко мне, и я инстинктивно отшатнулась.
– У тебя начинается истерика. Твоя нервная система истощена, – он говорил тихо, как-то даже успокаивающе. – Нужно отключиться на время, чтобы дать ей передышку.
Возможно, в чем-то он был прав, но я не слушала. От усталости и дикого страха я была не в себе. Неизвестный препарат в шприце наводил ужас, я уже не сомневалась – это яд.
Если страшилки о заповеднике, которые гуляют в Дипвуде, правда? Я оказалась в неудачный момент в этом ужасном поместье, и теперь этот гигант избавится от меня!
Сквозь пелену слез я увидела приближающегося Джордана. По его взгляду было понятно, что китайские церемонии закончились, и он сделает то, что собирался, не зависимо от того, хочу я этого или нет. И хоть сила была на его стороне, сдаться я не могла..
Я попятилась к выходу, нащупала за спиной ручку и вывалилась за дверь.
В следующее мгновение он схватил меня, занес снова в проклятую спальню и опрокинул на кровать. Я тут же попыталась отползти подальше, но он ухватил за ноги и подтянул к себе. От страха и отчаяния я закричала во весь голос. Его реакции позавидовал бы даже гепард – в долю секунды он оказался на кровати рядом со мной и накрыл мой рот рукой, заглушая крик.
– У тебя раньше бывали такие приступы паники? – проговорил он, убрав руку и склонившись надо мной, – Отвечай – бывали или нет? Или это из-за сегодняшней аварии? – я тяжело дышала, не в силах выговорить ни слова, и ошарашенно смотрела на него. Не дождавшись ответа, он одним сильным движением перевернул меня на живот и придавил мои ноги к постели своим коленом. Одной рукой обхватил под грудью, удерживая неподвижно на месте, другой задрал рубашку…
Глава 4
Джордан Фрэйзер стоял посреди просторной спальни в старом поместье, и в тусклом свете свечи пристально рассматривал полуобнаженную незнакомку, судьбу которой ему предстояло сейчас решить. Все ее хрупкое тело сотрясала дрожь. То ли от холода, то ли от страха, она не могла произнести даже короткую фразу. И снова попыталась сбежать.
Все происходящее последние пару часов казалось каким-то абсурдным спектаклем, разыгранным этой ночью специально для него. Он силился понять, какая роль была отведена в нем этой девушке. Она клялась, что оказалась на его земле случайно, но этому он поверить уже не мог.
Невзирая на непростую историю отношений их семей, этот недоумок Торнтон явился ночью в Хайленд Мэнор, заброшенное поместье Фрэйзеров у самого подножья Ураганного Хребта, да еще и не один!
Джордан припомнил тот укол жалости к бедной малышке, которая попала в серьезную аварию и нуждалась в помощи. Уаэтт вынес ее из машины, без лишних объяснений бросил на руки недоумевающему Джордану, словно тряпичную куклу, и уехал.
Она была без сознания, пульс едва ощущался. На бледной коже краснели свежие кровоподтеки. Маленькие ладошки и вовсе были разодраны так, будто она взбиралась на гору без снаряжения.
Он отнес ее в холл первого этажа и устроил на жестком старом диване, который уже лет десять пылился без дела. Свет внутри включить не удалось – домом давно не пользовались и коммуникации в последнее время никто не проверял.
Следовало, конечно, отвезти ее сразу в ущелье. Дома ему было бы с ней проще. А здесь нет ни света, ни даже воды. Единственное, что можно было сделать здесь и сейчас – влить в нее силы, запустить в израненном теле процессы восстановления.
И пока Джордан был занят Оливией, Уаэтт незаметно вернулся в особняк. Он взломал старый запертый архив и успел там основательно порыться, прежде чем хозяин заметил его.
С Торнтоном он поквитался сразу, теперь пришел черед его подружки. Она уже не казалась ему случайной жертвой, скорее соучастницей.
Оливия яростно вырывалась, когда ему вновь удалось ее поймать. Эта игра в кошки мышки уже порядком надоела. Прижав к постели эту неугомонную маленькую бестию, он одним движением перевернул ее на живот и обхватил так, чтобы она не могла двигаться. Жесткая ладонь легла на гладкое бедро и девушка, до того момента отчаянно сопротивляющаяся, замерла. В ее огромных голубых глазах плескался страх. Но Джордан уже знал, что договориться с ней полюбовно не получится, поэтому не стал отступать от намеченной цели.
– Если бы ты сразу дала мне руку, ничего этого не было бы.
Он сдвинул ее рубашку вверх, и оторопел от увиденного – тоненькая талия плавно переходила в миниатюрные крепкие бедра и длинные стройные ноги, которые были обездвижены его коленом. Таким зрелищем можно было любоваться бесконечно, будь он обычным человеком, с нормальными инстинктами и потребностями. Но если он все еще хочет узнать, чего ради Торнтоны пошли на такой риск и покусились на чужое добро, он должен спасти эту девушку от себя самого.
Не в силах отделаться от фантазий о том, что скрыто выше под ее рубашкой, Джордан поудобнее перехватил шприц с рипозином. Только бы она не начала опять извиваться. Иначе будет очень сложно удержаться от лишних прикосновений. Положив голову на подушку, она тяжело и часто дышала.
– Умница, – он не мог отвести взгляд. – Будет больно, но недолго.
Прогнав из своих мыслей навязчивый образ ее
