толпу с высоты черной мраморной башни, которую использую для своих медитаций по утрам. Они казались мне муравьями, не способными угрожать моей силе.
— Ну, тогда посмотрим, что вы можете сделать, — произнес я спокойным голосом, и в моих глазах зажглось магическое пламя бирюзового цвета.
Я не хотел убивать их. Но было необходимо просто показать им силу и возможности магии, чтобы они больше не пытались угрожать моему покою.
— Огонь! — проревел малик, и катапульты заработали. Громоздкие камни полетели в сторону моей башни, но они даже не долетели до нее. Их траектория изменилась, и они упали на землю, разбившись вдребезги.
И в следующий момент я отпустил пламя. Не просто огонь, а нечто более мощное, более разрушительное. Пламя Хозяина Пламени, бирюзовое и яростное, пронеслось по толпе, сжигая всё на своем пути. Я видел, как пламя поглощает армию шамана, как они сгорают дотла, как их кожи превращаются в пепел, а их кости плавятся. Я видел, как солдаты Малика кричат, падают на землю, охваченные пламенем. Я видел, как катапульты сгорают, превращаясь в кучи пепла.
И видел страх в глазах малика, он пытался убежать, но пламя настигло и его. В миг он стал пеплом, и его тело упало на землю, как пустая кукла. Армия была уничтожена в миг. Пламя бирюзового цвета погасло, оставив после себя лишь пепел и запах гари. Но я не чувствовал удовольствия от этого уничтожения целого войска. А лишь печаль. Они были жертвами своего незнания и собственной же глупости.
Пепел, оставшийся от армии малика, пах горечью и безысходностью. Я смотрел на этот печальный след своей силы и чувствовал тяжесть ответственности. Они не поняли, они не увидели мощь, которую я несу в себе. И не узнали правду, скрытую за моей силой.
В этом мире, где магия была основой всего, где люди жили в страхе перед неизвестным, я был чужаком. Я принес с собой знание, которое могло бы изменить их жизнь, но они не были готовы к переменам. Они выбрали страх, выбрали ненависть. Но ничто не остановит прогресс!
«Война — война никогда не меняется», — промелькнула в моей голове фраза из древнего свитка. Слова, написанные столетия назад, были о войне между людьми, но они отражали и мою ситуацию. Я был один против всех, и мне пришлось бы бороться за свою правду.
Я отвернулся от печального пейзажа и вернулся в свое убежище. Мне не хотелось войны, но я понимал, что она неизбежна. Сомали не поймет языка мира. Им нужен огонь и меч, что пройдётся по всем несогласным. Молча взял в руки древний свиток и начал изучать его заново. Неспеша искал знания о войне, о стратегии, о тактике. Без устали искал знания, которые помогут мне выжить и победить.
«Война — это не просто сражение, — писал автор свитка, — это искусство обмана, искусство управления людьми, искусство управления любой силой и поиск противопоставления ей. Ты должен знать свои сильные и слабые стороны, ты должен знать сильные и слабые стороны своего противника, ты должен быть готов к неожиданному».
Я проводил дни и ночи за изучением свитка. Тренировался, усиливал свою магию, учил себя владеть огнем. Я готовился к войне. Ибо к покорителям отношение «слегка» негативное, но когда это их останавливало? Поэтому для начала придётся собрать весь регион и навести в нём порядок, а после уже и вернуться к намеченной цели.
Сомалиленд пал под напором моей магии, как домино. Шеститысячная армия малика, уничтоженная вмиг пламенем Хозяина Пламени, стала лишь печальным призраком прошлого. Город бербера, бывший оплотом малика, был захвачен без единого выстрела из магических орудий, остальные пять провинций Сомалиленда подчинились моей воле без промедления.
Я не стремился к кровавой войне. А лишь хотел показать им силу и возможности магии, заставить их увидеть истину, скрытую за моей волей. Но они не хотели видеть. Они выбрали ненависть и страх. И я дал им то, чего они заслужили.
Тела недовольных и бунтующих, словно куклы в руках кукловода, оживали под моим контролем. Я посылал в их души пламя Хозяина Пламени, и они превращались в «лояльных» зомби, готовых выполнять любой мой приказ. Их глаза стали пустыми, их движения — механическими, но в их сердцах не было страха, не было ненависти. Было лишь послушание.
Тела одаренных врагов и шаманов, носивших в себе искру магии, что не поддавались моей воле и продолжали сопротивляться, и пытались вырваться из моих оков. Тогда я обратился к духам. Я отдал их тела на откуп духам, попросил их о помощи. И они откликнулись на столь щедрое предложение.
Я видел, как духи входят в тела погибших шаманов, как их глаза загораются ярким светом, как их тела наполняются новой силой. И я видел, как они превращаются в моих верных служителей, одержимых духами и преданных мне безусловно.
Сомалиленд был покорен. Его народ втоптан в песок Сомали. И теперь я был властелином этой земли. Безраздельно. Но я не чувствовал триумфа, а лишь пустоту. И вновь понял, что моя сила — это проклятие. Я мог принести мир и справедливость, но я принес лишь страх и послушание в эти земли.
Я смотрел на пустынные улицы Редполиса, на темные фигуры зомби, и я видел в них отражение своей собственной души. Я был одинок, я был окружен пустыми оболочками, лишенными свободы и воли. Я не знал, что будет дальше. Но я знал, что я не могу оставить свой путь. Я должен был продолжать движение вперед, искать истину, искать смысл. Угрюмо вернулся в свое убежище, где меня ждали духи, мои новые союзники. И я понял, что моя война только началась. Ибо широка и обильна земля Сомали!
Время, проведенное в Сомалиленде, было похоже на медленный танец с призраками. Я управлял землей, но не чувствовал себя ее владыкой. Это было как играть на рояле с отсутствующими клавишами. Могущество было в моих руках, но не было ни радости, ни удовлетворения. А это значит что? Нужно создать административный аппарат!
И вот, наконец, я приблизил Мухаммеда ибн Карима, бывшего министра внутренних дел малика, как оказалось после, человека, который знал Сомалиленд как свои пять пальцев. Он был хитер, проницателен и не лишен амбиций. Я увидел в нем отблеск своей собственной души, жажду власти и знания.
— Адаль и его союзник — наша главная цель, — сказал я Мухаммеду, смотря на карту Сомали, расположенную на столе. — Они опасны, они могут стать препятствием на пути к единому Сомали.
