Книга Попутчик - Лорен Биел

Он даже не говорит мне своего имени, так что нет, я ни черта ему не скажу, даже когда его пальцы дразнят меня.

Я качаю головой.

— Я не расскажу об этом, — говорю так твердо, как только могу, когда его рука обнимает меня.

— Если ты этого не сделаешь, я заставлю тебя кончить, кролик. — Я знаю, что он сдержит своё слово, по суровости его взгляда и дикому рычанию, которое срывается с его губ, когда он произносит мое прозвище.

Я думаю об этом. Я хочу сказать ему что-нибудь, чтобы успокоить его, но не могу заставить себя произнести слова, чтобы описать мое насилие. Я до сих пор не смирилась с тем, через что мне пришлось пройти. Прежде чем я успеваю придумать ложь, его пальцы танцуют на моем клиторе, который начинает пульсировать против моей воли. Мой желудок сжимается от его прикосновения.

— Он… ничего… не делает… со мной. Он просто… контролирует, — говорю я через вдохи, которые становятся слишком резкими.

— Ты лжешь мне. — Он наваливается на меня всем своим весом и растирает меня быстрее. Его большой палец скользит по моему клитору, взад и вперед, и я борюсь с каждым стоном, который поднимается в моем горле. Он их не заслуживает.

Мое сердце колотится в грудиной клетке. Я не хочу, чтобы он меня отпускал, но также не хочу, чтобы он обсуждал мой брак. Мой ад дома. Не могу сказать, что хуже. Они оба ужасные варианты, которых я, блядь, не хочу.

Я борюсь с жаром и раздвигаю ноги немного шире для него.

— Ты предпочла бы кончить, чем рассказывать мне о своем браке? — спрашивает он, приподняв бровь.

Я отвожу взгляд от дороги и киваю, медленно и неуверенно.

— Справедливо, кролик, — говорит он, когда я сжимаю руль. Он снова трется о мой клитор, прежде чем раскрыть меня. Он просовывает внутрь два пальца, затем убирает руку и трет мою непреднамеренную влажность по клитору. Я вздрагиваю, когда мое тело отвечает на его прикосновения. Это так приятно, и этл заставляет меня чувствовать себя так плохо. Такой виноватой.

Тихий стон срывается с моих губ, и его глаза темнеют.

— Тебе это нравится? — он спрашивает, хотя и так знает. Он может определить это по тому, как я теряю контроль над своим телом. Мой таз наклоняется против моей воли. Я киваю, но ему этого недостаточно. — Скажи мне словами. — Он кружит вокруг моего клитора, прежде чем прикасаться к нему между каждым движением пальцев.

— Это приятно, — хнычу я.

— Я скажу тебе свое имя, если ты кончишь. — Он снова погружает в меня свои пальцы. — Хочешь знать мое имя, милый кролик?

— Да. — Я тяжело дышу на этом слове. Я изменяю своему мужу. Предаю себя. Но он собирается заставить меня кончить. Чувствую, как оргазм назревает у меня между ног, поднимается к животу. Покачивая бедрами, трусь о его ладонь, оставляя свою мораль на грани.

Мое тело напрягается, каждая мышца жаждет освобождения. С каждым движением бедер вперед, изо всех сил пытаюсь смотреть на дорогу. Он трахает меня своими пальцами, и я кончаю на его руку. Он рычит, чувствуя, как сжимается моя киска вокруг него. Я вздрагиваю и пытаюсь удержать руль.

— Меня зовут Лекс, — шепчет он мне на ухо, его горячее дыхание оставляет мурашки на моей коже. Он вытаскивает руку из моих штанов и засовывает пальцы в рот, пробуя меня на вкус. Просовывает свои покрытые слюной пальцы мимо моих губ. Мой желудок сжимается. Я не хочу, чтобы мне нравилось то, что происходит. Все внутри меня говорит мне не желать этого.

Но то, с каким голодным взглядом он смотрит на меня, заставляет меня захотеть, чтобы это случилось снова.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Она так зла на меня. Или на себя. Ей нравились мои прикосновения, и она ненавидит это. Но мне понравилось обводить ее вокруг пальца. Ее тело отреагировало на меня так, как будто она не испытывала этого прикосновения дома. Скорее всего, нет. У нее, вероятно, вообще было мало положительного в жизни.

После того, как я ощутил, как она кончает на мои пальцы, я хочу проникнуть в нее еще больше. Хочу почувствовать, как она сжимается вокруг моего члена. Хочу наполнить ее замужнюю киску своей спермой.

Я поправляю перед своих штанов, не привлекая ее внимания. Мне нравится знать, что она промокшая, сидит в сперме, которую мои пальцы вытянули из нее. Она так зла на это, что ее брови постоянно нахмурены. Она ненавидит теплую, липкую влажность, причиной которой стал кто-то, кто не является ее мужем.

И это причина я.

Темный и грязный преступник.

Чёрная тень рядом с ней.

Мой взгляд задерживается на ее штанах, и я ухмыляюсь при мысли о том, насколько они, вероятно, мокрые. Мы едем уже несколько часов, но впереди у нас еще много дел. Я должен позволить ей переодеться, и сам также не против того, чтобы снять эти тюремные спортивные штаны.

— Остановись здесь, — говорю я ей. Она сворачивает на парковку небольшого магазина подержанных вещей.

Когда мы входим в здание, пожилая женщина за кассовым аппаратом отрывается от журнала и бросает на нас беглый взгляд, прежде чем вернуться к своей статье. Я смотрю на Селену, чтобы убедиться, что она не выкинет какую-нибудь глупость, но она этого не делает. Хорошая девочка.

Я беру пару джинсов с длинной стойки с одеждой в центре магазина, взволнованный обещанием джинсовой ткани снова прижаться к моим ногам. Такую простую вещь я принимал как должное, находясь в тюрьме. Селена хватает футболку и леггинсы и встает рядом со мной.

— Ты захочешь немного больше, — говорю я ей.

— Почему? Куда мы едем? Ты мне не сказал.

— Не забивай этим свою хорошенькую головку. Просто доверься мне и купи несколько нарядов.

Я замечаю юбку и поднимаю ее, чтобы показать Селене. Тонкий черный материал — это именно то, в чем я хочу ее видеть. Она качает головой с осуждающим взглядом, оглядываясь вокруг, затем берет пару шорт и джинсов и выбирает рубашку с длинными рукавами и майку со следующей полки.

Я подхожу к ней, кладу юбку в ее кучу и шепчу:

— Из-за того, что я собираюсь с тобой сделать, ты захочешь юбку.

Ее щеки пылают красным, когда я покидаю ее, чтобы найти другую футболку для себя.

Я обыскиваю стеллаж, или,