class="p1">Под пологом невидимости Ингвэ, Дубрев и Мириэль переместились в реальность смертных и сразу же направились к реке.
Древний Эймсбери встретил эльфов и приветствовал возвращение домой архидруида безветренной, тёплой и, вообще в целом, чрезвычайно приятной погодой. Прозрачные воды чистой, как и породивший её родник, реки Эйвон в лучах заходящего солнца отливали багряным золотом, столь заманчиво мерцавшим, словно бы река подзывала к себе, предлагая проверить настоящее ли это золото или всё же нет.
С пару минут полюбовавшись на реку в благоговейном молчании, Мириэль кивнула на лодку и с улыбкой заметила.
— Для прогулки по реке просто замечательная погодка! Я поплыву одна, — сообщила эльфийка и, взойдя на борт лодки.
Разместившись с комфортом на банке[1], взяла в руки весла.
— Будьте добры, отвяжите кто-нибудь лодку, я забыла, и оттолкните меня от берега, — попросила она мужчин.
— Тоже мне сама поплыву! — беззлобно хмыкнул Дубрев, отвязывая трос и отпихивая лодку от берега.
— Я сказала не «сама», а «одна»! — не смолчала прекрасная лодочница. — И как видишь сама и плыву и очень неплохо справляюсь, — добавила эльфийка, усердно работая веслами.
Оказавшись на середине реки и достав вёсла из воды, положила их в лодку. Сама же принялась плести магический невод.
Закончив плетение, убедилась, что невод достаточно напитан магией, чтобы, во-первых, притянуть к себе чешуйчатого, а во-вторых, удержать его, когда он попадётся, и только после этого закинула магическую сеть в воду.
Через несколько минут потянула невод на себя. Почувствовав, что сеть потяжелела, удовлетворенно усмехнулась. Попался!
— Ну здравствуй! Старый сводник! Не ждал? — ехидно приветствовала Мириэль фиолетово-серебристую, зелено-волосую, зелено-усую и лупоглазую чешуйчатую сущность.
— Прекрасная Мириэль! Сколько лет! Сколько зим! — преувеличенно радостно завизжал отловленный Страж. Вслед за чем, схватился за сердце и продолжил, но уже с налётом торжественности. — Святые воды, чем же я заслужил столь великое счастье лицезреть вас, о несравненная! О великолепнейшая! О божественная! О…
— Тем, что ты мерзость чешуйчатая нарушил закон! — оборвала поток грубой лести эльфийка.
— Я и нарушил закон? — оторопело переспросил Страж, выпучив свои огромные булькатые глаза. — Прекрасная Мириэль, уверяю вас, вы меня с кем-то путаете!
— А я уверяю тебя, что если сегодня же не отпустишь дочь Зевса домой, в следующий раз я отловлю тебя, чтобы доставить в суд!
— Вы, конечно, можете это сделать, прекрасная Мириэль, но и я вас уверяю, что суд меня оправдает, — снисходительно изрёк чешуйчатый. — А можете спросить у меня, почему я не отпускаю дочь Зевса домой. Тем самым вы не только поможете девочке, но и избавите её от необходимости лишних пару недель томиться в неизвестности.
— Другими словами, Пандору ты не отпустишь?
— Разумеется, отпущу, — закивал головой Страж. — Но только после того, как она выполнит своё предназначение…
— Предназначение? — насмешливо переспросила эльфийка. — Так ты у нас теперь не только сводник, ты ещё и предназначения богиням раздаёшь?!
— Ага и предназначения богиням раздаю и судьбы народов вершу! — насмешливо-самодовольно подтвердил Страж. — Но, а если серьёзно, Мириэль, то я просто вестник и исполнитель! Так вот, предназначение Пандоры — спасти смертного по имени Невлин, которого захватила в плен Хель.
Эльфийка нахмурила брови и недоверчиво сузила глаза.
— И что же такого особенного в этом смертном? Почему им заинтересовалась Хель? И почему спасти его должна именно Пандора? — требовательно вопросила она, всем своим видом давая понять сущности, что не верит ни одному его слову.
Страж выставил руки вперед, словно бы защищаясь, и нарочито страдальческим голосом, призывающим пожалеть его бедного и несчастного скудоумной и тупоголовой эльфийкой замученного, напомнил.
— Мириэль, ну я же сказал… Я только — вестник! И только исполнитель! Единственное, что знаю, это то, что смертный — должен заполнить пустоту, которую если не заполнить, то не родится спаситель и тогда Смерть придет на Землю смертных. Ты же моё начальство знаешь, — заговорщицки добавил он, мученически закатывая глаза и вообще всем своим видом давя на жалость, — с ними никогда не знаешь, чего именно и зачем они от тебя хотят!
Однако эльфийка не только не прониклась сочувствием, но и осталась при своём скептически настроенном мнении.
— Почему именно Пандора?! Она же ещё совсем ребёнок. Она не воин, — потребовала она ответа таким тоном, что Стражу стало ясно — лучше ответить прямо и сейчас, потому что потом ответить всё равно придётся.
— Потому что это её предназначение, — со вздохом обреченного повторил уже озвученное чешуйчатый. — Да, она юна, но она не менее могущественна, чем ваша Хель. И вообще, судьба у этого, как ты выражаешься, ребёнка такая — спасать мир. Её противостояние с Владычицей царства Тьмы, Льда и Смерти станет первой её битвой, но далеко не последней и отнюдь не самой опасной или кровопролитной в сравнении с теми, которые ей предстоят в более далёком будущем. Кроме того, ты знаешь хоть одного эльфа или местного бога, который бы согласился пожертвовать собой ради реальности смертных?
Мириэль вынуждена была признать, что Страж прав. Никому из сильных сей реальности нет никакого дела до того, что случится с той другой реальностью.
— Никто не настаивает, чтобы она отправлялась одна, — продолжал между тем Страж. — Как никто не настаивает также и на том, чтобы она отправлялась немедленно и…
— Он действительно настолько важен, этот Невлин? — всё ещё переваривая полученную информацию, уточнила Мириэль. Уточнила, несмотря на то, что прекрасно знала ответ.
Тронутый заботой эльфийки о незнакомой ей девушке, Страж впервые ответил совершенно искренне.
— Это самая важная из моих миссий за всё время моей службы, а я заполняю пустоты уже четыре тысячи лет. Да и для Пандоры — этот опыт будет весьма полезным. Девочка обладает огромной силой, которой не только не умеет управлять, но и даже постичь которую пока не в состоянии.
Мириэль понимала, что Страж не отступит. Ибо для сущностей вроде него — миссия была, прежде всего, но как же ей не нравились методы этого древнего кукловода и интригана!
— И всё-таки ты мерзавец! И сволочь! Можешь сколько угодно оправдывать свой поступок высшей целью и важностью миссии, но ты поступил подло, не оставив ей выбора! — высказала она своё искреннее мнение.
— Ну почему же не оставил? — не согласился Страж. — У неё есть выбор. Она бессмертная. И поэтому до того момента как смертные по её вине исчезнут с лица земли она успеет прожить ни одну жизнь, а несколько десятков, а возможно и сотен… Я просто не считал точно сколько там реальности смертных осталось до Армагеддона. И да за это время она возмужает, и к своей решающей битве придет закаленной в боях, так сказать.
