Ну а что? Зачем утруждаться поиском нужных сведений самой, если можно перехватить чужие агентурные данные.
Через десять минут я знаю о госте всё, что только можно было собрать за это время, не обращаясь к изучению многотомных фолиантов с генеалогическими древами Королевства, подкупу слуг или шантажу.
Дорнан Морриган, тридцать один год, не женат. Герцогская дворянская ветвь Морриганов восходит к одному из младших братьев короля Отто V Завоевателя — Победителя Чудовищ и прославленного полководца, нога которого первым ступила на берег Ледяных Островов, заселённый эллери. После их покорения и основания собственного Королевства, Отто щедро делился землями с наиболее приближенными сторонниками. Брату досталось западное побережье. Потомки увеличили благосостояние за счет успешной торговли с Материком и освоения богатых рудников. До сих пор в наследственных владениях Морриганов чуть ли не пятая часть страны.
И что особенно ценно — одно из трёх оставшихся пепелищ Замков роз.
Не женат и никогда не был. Всячески уклоняется от брака по невыясненным причинам, повергая в уныние всё западное побережье и — изредка — столицу с пригородами, в которую он наведывается хорошо если раз в год. Как правило, визиты ограничиваются посещением деда — старого герцога Морригана, главы рода, который полностью удалился от управления обширными владениями семьи и предпочитает коротать старые годы поближе к опере, балеринам и прочим увеселениям. Ходят слухи, что девяностолетний старик немного «с приветом», но это не точно.
После смерти родителей, которая случилась лет десять назад — и здесь слухи расходятся, кто-то говорит о скоротечной болезни, кто-то о пожаре, кто-то о крушении кареты — Дорнан Морриган остался единственным наследником старика. И само собой, всего обширного состояния Морриганов.
На этом месте связное обсуждение у девушек окончательно превратилось в поток сбивчивых ахов, вздохов и недоумений, почему такой мужчина до сих пор один. Читай «почему никто до сих пор не захомутал».
Сошлись на том, что скорее всего, у него премерзкий характер, или есть тайные пагубные страсти. Но и то, и то в глазах девушек лишь добавило несчастному герцогу привлекательности.
Я решила, что услышала достаточно. Теперь, по крайней мере, становится ясно, откуда это холодное высокомерие и надменное выражение на холёном аристократическом лице. Наверное, такие люди с детства привыкают смотреть на окружающих как на грязь. Глупо было думать, что пара мимоходом брошенных фраз или взглядов значит, что для меня сделали исключение. А уж искать какие-то там промелькнувшие в глазах улыбки…
Аккуратно расправив складки белого муслина, я поднялась и вышла за пределы душного круга слухов и сплетен. Моего отсутствия даже не заметили — так же, как не замечали присутствия.
Рядом был столик с бокалами. Я направилась к нему и взяла один — с водой. Воспользовалась как способом занять руки и сделать вид, что мне совсем не скучно и не грустно одной. Хотя это чувство посреди шумного вечера неожиданно навалилось каменной плитой.
Ну или это было смутное разочарование после всего, что я только что узнала. Насколько было бы лучше, если бы гость оказался всего лишь университетским другом моего брата! Или всего лишь знакомым отца по работе. Да кем угодно — лучше. Только не человеком, с которым наши жизненные пути пересекутся еще раз после сегодняшнего вечера с вероятностью падения метеорита. Ну, разве что когда-нибудь в столичной опере, если отец не оставит бесплодных попыток уговорить маму туда выбраться.
Погружённая в эти мысли, я совсем забыла следить за лицом. Просто уткнулась в свой бокал, пила понемногу воду, наслаждаясь прикосновением прохладного хрусталя к губам, скользила глазами по кружащимся в танце парам… на сегодня вроде бы новых кандидатов в женихи не предвидится, так что мне-то самой нечего опасаться приглашений на танец.
А потом я натолкнулась на его взгляд.
Герцог снова на меня смотрел — не отрываясь от учтивого светского разговора с кем-то из Министерства горного дела.
И я снова не могла ничего прочитать в его непроницаемом сером взгляде.
Перепугано отвела глаза — как будто это меня уличили за подглядыванием. Выпрямилась, снова нацепила на лицо улыбку. Всё чудесно! Я наслаждаюсь балом.
Сердце забилось часто и гулко. И спрятавшись за завесой ресниц, я не удержалась и снова бросила быстрый взгляд туда, на противоположный конец зала, который отделен был от меня танцующими парами. Яркие пятна бальных платьев с лаконичными вкраплениями чёрного, гром скрипки и блеск сотен свечей в ослепительных люстрах под потолком смешались для меня в один невразумительный фон.
Смотрит. По-прежнему смотрит.
Музыка прервалась, чтобы уставшие кавалеры могли отвести партнёрш к их местам. Но тишина продолжалась недолго, и вскоре первые такты музыки снова оживили зал. Пока ещё медленно, осторожно, словно музыканты, для которых наверху на галерее было устроено особое место, только входили во вкус. Давая возможность новым парам ступить в круг, кавалерам пригласить дам, а дамам ответить на учтивые приглашения.
И в этот момент герцог вдруг оставил своего собеседника. И пошёл, никуда не сворачивая, в мою сторону. Я даже огляделась по сторонам, чтобы проверить — вдруг рядом остановился кто-то из девушек, переводя дух после очередного танца… но никого не было. Вокруг меня — словно заколдованный круг пустоты. А значит…
Я застыла на месте, боясь поверить, боясь обмануться. Что действительно ко мне, что действительно за мной… И кусая губы, ждала приближения этого мужчины, только теперь признаваясь самой себе, как сильно, оказывается, мечтала о танце с ним. Одном-единственном — ведь уже скоро отец, без сомнения, завершит свои срочные разговоры, чтобы приветствовать важного гостя.
У меня есть так мало времени, прежде чем наши пути снова разойдутся. Скорее всего, навсегда.
…Но в то мгновение, когда герцог оказывается уже на середине зала, аккуратно огибая застывшие в ожидании пары, что-то происходит.
Мигает свет. А потом гаснет половина свечей в люстрах. Одна за одной, и оставляют тёмные проплешины в круге света по краям металлического обода.
Резкий звон. Вскакивает скрипач на галерее. В его скрипке лопнули все струны, больно ударив его по пальцам.
На столике рядом со мной треснули бокалы, и вода медленно растекается по белой скатерти серым уродливым пятном.
Подавив испуганный вскрик, я отшатываюсь, прижимаю кончики пальцев к губам. Мой бокал — цел, но на всякий случай я торопливо ставлю его подальше от себя.
Ищу взглядом Дорнана — и вижу, что он остановился как вкопанный в десяти шагах. И его потемневший, напряжённый взгляд больше не обращён на меня. Он смотрит на воду, сбегающую по ножкам стола, и осколки, плавающие в луже.
Так проходит несколько бесконечных мгновений.
Слуги уже бросились убирать беспорядок, а музыканту принесли новую скрипку взамен испорченной. Света в зале всё ещё достаточно, чтобы танцевать, и потухшие свечи — не та причина, чтобы останавливать бал.
