ним ещё один, куда ближе. Третий разряд «лёг» левее, приблизительно в метре от меня. В воздухе сильно запахло озоном, как после хорошего грозового дождя. Моя похитительница лишь тихо хмыкнула, а я уже был в ужасе от страха. Мысленно начал прощаться с жизнью, так как что бы дальше не произошло, я явно не жилец: если разряд попадёт в меня, то от меня останется одна дымящая головешка; если же в неизвестную девушку, то она просто расслабит руку, а я полечу вниз, далеко вниз. Но дальше произошло то, чего никак не мог ожидать. В нас уже летел фаерболл и угодил ровно в то место, где находились мы пару секунд назад. Моя похитительница, долго не раздумывая, бросила веревку и начала планировать, как осенний лист на ветру. В моей голове резко закрутились шестеренки, соображая, что происходит. Выходит, что меня похищает маг воздуха — левитация явно их конёк. На помощь мне (хотя скорее в защиту госпожи и её собственности) выступает маг огня и маг воздуха. Отпускать живого воришку они явно не собираются, но беда в том, что я нахожусь в непосредственной близости, и один из снарядов может попасть не туда, куда хотят защищающиеся. Я сжался в надежде уменьшить свою площадь и, следовательно, «мишень» для снарядов. Однако и полетать нам долго не дали. Когда маги поняли, что снаряды неэффективны или наконец-то задумались о том, что можно так и меня зашибить ненароком, выстрелы прекратились. И тут нас резко дернуло и из плавного полета мы перешли в крутое пике. Либо притяжение стало гораздо сильнее, либо другой маг воздуха прижимал нас своей силой ближе к земле. Тут уже моя похитительница взялась за дело, выставив вперед руку и целясь в одного из магов. Резкий крик заставил глаза вылезти из орбит, попытки закрыть уши как можно сильнее особо не помогли, хоть и обе руки были свободны. Казалось, что от этого звука даже замок начал дрожать и готов был развалиться по камешку. Оба мага, защищавшие имущество, упали на колени и схватились за уши. Я узнал этот звук, а вот «ниндзя» явно нет и в очередной раз, вскинув руку, попыталась атаковать архимага в ночнушке, за что сразу же и поплатилась. К сожалению, меня она отпустить забыла, и поэтому больно было не только ей. Казалось, что мы добровольно влетели в непробиваемую стену на очень непорядочной скорости. Кувыркались мы, наверняка, долго, но я увидел только два кульбита, потому что потом сознание меня покинуло.
* * *
Мастер спешил, как только мог. Неизвестность его пугала, но единственный, кто мог что-то решить или сделать, был именно он. После сегодняшнего нападения все были в шоке, а Елизавета Егоровна уединилась в своей комнате. Раньше такого не случалось. Но сегодня был не обычный день, случилось то, чего он больше всего боялся — была истерика. Лиза была не просто магом, она являлась архимагом, одной из сильнейших в Империи, а потому с детства училась контролировать эмоции, чтобы не дай Бог не спалить какой-нибудь город от обиды или ярости. Но двадцать минут назад всё пошло под откос — из её спальни вмиг вылетели все окна, а прислуга была выгнана с этажа угрозами и оскорблениями. Такое Мастер видел впервые и по дороге на последний этаж раздумывал, как бы её успокоить и не быть убитым при этом, явно ведь, что она сейчас эмоционально нестабильна. Впервые за его жизнь. Как только он поднялся на этаж и отворил крепкую дубовую дверь, услышал шепот, доносящийся из центральной залы сквозь звуки потрескивающего камина:
— Какая же я дура, что я натворила…
За высокой спинкой шикарного кресла, обитого бархатом, госпожи видно не было, но не трудно было понять, что она находится в нём.
— А если он… он… — после этих слов стало слышно учащенное дыхание и всхлипы. Впервые Владислав пожалел о том, что не постучался. Отступать было поздно, и он костяшками пальцев постучал в дверь изнутри и спросил максимально спокойным голосом: «Можно?».
Елизавета Егоровна вздрогнула от неожиданности, а потом совсем затихла и начала всхлипывать всё чаще и чаще, пока всхлипы не переросли в плач. Мастер, не долго думая, подошёл к ней, опустился на колени, взяв её руки в свои, и тихо прошептал:
— Лизочка, всё в порядке? Не надо так нервничать.
— Не в порядке! И больше никогда не будет! — закричала она и ещё сильнее расстроилась. По щекам обильно потекли слёзы. — Это всё я, я виновата! Какая же я дура… — с этими словами она залилась слезами и прижалась к нему, уткнувшись носиком в плечо.
— Госпожа, всё в порядке. Я был у Анны Викторовны, она сказала, что волноваться не о чем. Твой раб будет жив и здоров. Ну… Скорее всего. Слишком знатно его приложило об тот камень головой. Но она старалась его исцелить изо всех сил, и более чем уверена, что ей удалось.
Всхлипы стали реже, Лиза потихоньку начала успокаиваться.
— Но ведь если бы не я, он бы и не пострадал. Почему не смогла подумать о нём⁈ — и её вновь накатила истерика и слёзы. Мастер жутко растерялся от такого, впервые видя её в таком состоянии. Обняв, он продолжил свои безрезультатные попытки её успокоить: — он ведь просто раб, что такого? А вот похитительницу ты наказала знатно! Теперь другим неповадно будет. А то взялись всякие воровать чужих рабов. Жаль только, что допросить её не выйдет, она пострадала намного больше, чем Сергей. Но самое главное, что своё имущество ты защитила! Тебе радоваться надо, что своё добро спасла, а ты слёзы льёшь, — и, погладив её по волосам, ещё сильнее прижал ее к себе.
— Ты не понимаешь! — выкрикнула она, — он… он… ОСОБЕННЫЙ!
— Мне ли не знать, Елизавета Егоровна, — с грустью в голосе ответил он, — не стал тебя беспокоить, но…
— Не знать! — закричала она, перебив и продолжив, — ведь я его… его….
Глаза Мастера просто вылезли из орбит. Сейчас любая сова ему бы позавидовала.
— Но, как⁈ — воскликнул тот, — так же не бывает!
— Как оказалось, бывает, — с грустью ответила она, — сама не понимаю, как так вышло…
Владислав попытался взять себя в руки и наиболее спокойным тоном, из возможных, произнёс:
— Анна одна из лучших лекарей в Империи, да и твоя лучшая подруга. Она не даст ему
