«Нет».
— Возможно еще, что на какую-то вещь могло быть наложено особое заклинание, и эта вещица позволила вору войти. Такие заклинания накладываются на что угодно?
«Да, на что угодно».
— Так. Значит, мы имеем дело либо с магом, осторожным и хитрым, либо с вором, имеющим при себе магический ключ. В любом случае этому человеку нужны были только три вещи: жезл, ковер и книга. Книга свидетельствует о том, что дельце обстряпал маг, поскольку обычному воришке она ни к чему. Но так же тут мог сработать и рядовой преступник, пользующийся магической поддержкой и действующий по чьей-то наводке.
Лайаму доводилось вращаться в преступной среде. Он знал, что некоторые охотники до чужого добра специализируются на краже предметов, так или иначе относящихся к магии. Чаще всего эти люди работают на заказ. Но Саузварк слишком мал, чтобы прокормить преступника с такой специальностью. Если Фануил ничего не путает, в округе почти нет чародеев, способных ему платить.
«Просто нет, — поправил дракончик, — а не почти нет».
— Ладно, с этим пусть разбирается Кессиас.
Уродец склонил голову набок и уставился на человека. Примерно с минуту Лайам выдерживал этот взгляд, потом произнес:
— Ну? В чем дело?
«Ты собираешься сообщить о краже эдилу?»
— Да, — подтвердил Лайам. — А что еще мне остается делать?
«Ты можешь найти вора сам. Он украл твои вещи».
Лайам покачал головой. Дракончик когда-то фактически вынудил его расследовать убийство Тарквина. И хотя Лайам действительно отыскал убийцу, он не сказал бы, что получил удовольствие от этой работы. Особенно когда она подошла к концу.
— Нет, — сказал он. — На этот раз — нет. Это работа Кессиаса. Он лучше с ней справится. А я только буду путаться у него под ногами.
Дракончик пожать плечами не мог, но Лайаму вдруг показалось, что он это сделал.
«Как будет угодно мастеру».
— Вот именно, — отозвался Лайам. — Как мне будет угодно. А я не хочу больше рисковать, подвергаться побоям и связываться с девицами, готовыми растерзать каждого, кто встанет у них на пути. Пускай этим занимается тот, кому такое по нраву.
«Как мастеру будет угодно».
Бросив косой взгляд на покладистого уродца, Лайам вышел из комнаты и сдернул с вешалки свой плащ.
Дорога в Саузварк занимала достаточно времени, чтобы Лайам мог привести свои мысли в порядок. Даймонд радовался снегу, фыркал и гарцевал. Белый покров неузнаваемо преобразил и украсил округу.
«Незачем мне в это лезть», — решил он в конце концов. Кража, конечно, не убийство, и вряд ли дельце связано с большими опасностями…
«А ну прекрати!» — одернул себя Лайам. Разве ловить воров — прямая обязанность тех, кого они грабят? На это есть люди, облеченные властью. Им и надлежит разыскивать украденное добро.
«Тем более что добро это не мое, а Тарквина».
Поразмыслив, Лайам со вздохом признал хлипкость этого довода. Во-первых, старик теперь мертв, а во-вторых, он завещал Лайаму все, что имел. Значит, книга, ковер и жезл принадлежат ему одному.
«Но отсюда еще не следует, что я должен сам их искать. С этим прекрасно справится Кессиас».
Но тогда зачем, собственно говоря, он донимал Фануила расспросами? И отчего он сейчас так взволнован? Почему, узнав о краже, он ощутил прилив возбуждения, а не досаду, не страх?
И кстати еще, почему он позволяет Даймонду гарцевать и наслаждаться свободой? Почему он не слишком торопится заявить о содеянном?
«Потому что погода чудо как хороша! — оправдался Лайам. — А эдил никуда не уйдет, и скоро мы до него доберемся».
Подняв воротник плаща, Лайам ударил чалого каблуками. Тот, всхрапнув, рванулся вперед.
Через какое-то время Даймонд размашистой рысью вынес его к главной площади Саузварка. Лайам натянул поводья и с удивлением огляделся по сторонам.
Площадь была неприятно пустынна, хотя с утра и до позднего вечера здесь обычно толпился народ. Горожане занимались куплей-продажей, сплетничали, прогуливались, заглядывали в винные лавки, чтобы опрокинуть бокальчик вина. Сейчас же на широком пространстве виднелась лишь кучка торговцев-разносчиков, сгрудившихся вокруг небольшой жаровни. Лайам послал лошадь вперед, отметив попутно, что снег на площади изрядно помят.
— Куча следов, — пробормотал он себе под нос. — А ночью мело. Куда же они все подевались?
Он спешился у входа в приземистое, сложенное из грубо отесанных каменных блоков здание, служащее одновременно и городской тюрьмой, и управлением стражи, и привязал поводья к вделанному в стену кольцу. Металл обжег его руки холодом, и Лайам напомнил себе, что нужно купить перчатки.
Полная женщина с алебардой, стоявшая на часах, узнала Лайама.
— Доброе утро, сэр Лайам. Пришли повидаться с эдилом?
— Да. Он здесь?
Стражница просияла. На ее раскрасневшемся от мороза лице заиграла таинственная улыбка.
— Нет, он ушел в Храмовый двор, разбираться со страшным злодейством.
— С чем, с чем?
— Со страшным злодейством. Вы что, ничего не знаете?
Женщина вновь таинственно улыбнулась, и Лайам понял, что ей ужасно хочется поболтать. Он покачал головой.
— В самом деле не знаете?
— В самом деле. А что случилось?
— Защити меня Урис, кому же об этом ведомо? Но весь город гудит от слухов!
Хотя Лайам и сочувствовал бедняжке, приставленной охранять пустую тюрьму в то время, как бравый эдил с не менее бравым своим воинством (и, судя по следам, с толпой горожан) отправился к месту какого-то происшествия, но он так замерз, что у него стало сводить губы.
— Что все же случилось? — повторил он, тщательно выговаривая слова.
— Убийство! — Она произнесла это слово на южный манер, глотая гласные, и потому неразборчиво. — Кто-то напал на иерарха нового храма!
— Убийство?
Да, это происшествие куда посерьезнее дела, с которым он ехал к эдилу. Особенно если учесть, что убили жреца.
— Ох, да, и такое ужасное! Ночью десяток разбойников в масках…
Стражница внезапно умолкла, подтянулась и подхватила прислоненную к стене алебарду. Лайам оглянулся и увидел Кессиаса, шагающего через площадь. Эдил был чернее тучи и стискивал кулаки.
— Ренфорд! — возопил он. — Хвала всем богам! Ренфорд, вас-то сейчас мне и надо!
Лайам замер. Он понял, что эдил, однажды уверовавший, что Лайам обладает непревзойденным талантом ищейки, намеревается втянуть его в очередную историю.
Впрочем, Кессиас тоже прекрасно понимал, что всему свое время. Он хлопнул приятеля по плечу, мимоходом бросил на стражницу свирепый взгляд и, тяжело ступая, вошел в здание. Лайам последовал за ним. Управление стражи, по сути, являлось обыкновенной казармой, вдоль стен которой тянулся ряд неряшливо убранных коек и грудами валялось оружие. В зевах двух каминов, расположенных в разных углах помещения, ревело пламя. Но эдил направился прямиком к стоящей посреди комнаты бочке, зачерпнул полную кружку и единым духом ее осушил.
