я проснулся со здоровенным флюсом. Приговор врача лагеря был суров, по справедлив: «Флюс на верхнем зубе — это очень опасно, нужно отправляться вниз!» С врачом не поспоришь, да я и сам чувствовал себя очень плохо. «Кисмет» (Судьба) — так говорят на Востоке.
Ребята пошли вверх, а я поехал вниз. В городе Черкесске пришёл в поликлинику — очередь к стоматологу громадная. Что повлияло, восточное гостеприимство или мой плачевный вид, не знаю, но меня пропустили без очереди. Врач, черкес маленького роста, но с очень сильными руками, удалил зуб так быстро, что я не успел и опомниться. Прощаясь, он посоветовал мне посидеть часик на скамейке, чтобы организм не отключился от такой операции. Выйдя в больничный сад, я убедился в правильности его совета. Мне пришлось не сесть, а лечь под какой-то куст. Правда, штормовку подстелить я успел. Очнулся, вроде всё в порядке, ничего не болит. Сел в попутную машину и поехал в лагерь.
В «Узунколе» меня встретил представитель Федерации альпинизма И.Д.Смирнов. Этот человек очень строго следил за соблюдением Правил горовосхождеиий, и альпинисты несколько опасались его. У нас же с ним были отличные отношения. Во-первых, мы старались не допускать никаких нарушений. Во-вторых, участники сбора совершили ряд сложных восхождений, и он относился к нам с уважением. Ещё у нас были самодельные портативные рации, изготовленные одним умельцем на предприятии, где работали Э.С.Антипенко и Вик. А.Солонников. Эти аппараты были в то время новинкой и по весогабаритиым характеристикам выгодно отличались от тех средств связи, которые использовались в альплагерях. Чтобы придать самодельным корпусам приборов красивый вид, на них были наклеены картинки. На одном комплекте — «командос» с автоматом, а на другом — полуобнажённая девица. Рации очень поправились И.Д.Смирнову, поэтому он вызвался быть наблюдателем и выходить на связь и, конечно, взял ту рацию, на которой была изображена «фотомодель».
Так вот, И. Д. встречает меня и говорит: «Ребята передали, что, преодолевая участок скал из кварца, они поломали все шлямбуры и спускаются вниз. Вам предлагается отнести им шлямбуры и продолжить с ними восхождение. Все формальности улажены». Это был подарок судьбы! Рюкзак уже был собран, я положил туда все оставшиеся шлямбуры и решил выйти из лагеря ночью, чтобы успеть к моменту выхода группы на маршрут. Вечером кто-то рассказал, что видел возле лагеря рысь, и эта информация отложилась у меня в памяти. Я вышел из лагеря глубокой ночью. Сначала тропа шла по лесу и, так как луны не было, идти приходилось наощупь. И вот перед самым выходом на опушку леса, за которым уже начинались альпийские луга, я вдруг наткнулся на какое-то животное, лежащее поперёк тропы. С мыслью, что это рысь, я, сжимая ледоруб, вылетел на поляну, где обнаружил ишака, выскочившего из кустов раньше меня. Ишак тут же начал мирно щипать траву на лугу. Тут из-за тучи вышла луна, и я уже без приключений добрался до штурмового лагеря, где и присоединился к команде, готовой идти на гору.
Альпинисты шутят
В послевоенные годы альпинисты часто пели у костра песню, где были такие слова: «Шуткам не учат в наших лагерях, многим придется воевать в горах…». Конечно, в программе обучения участников альпинистского лагеря раздела юмора не было, но шутки в среде альпинистов ценились, и шутить они умели. Парод в альпинистских лагерях собирался разный, так как горы любили во всех слоях населения страны, поэтому шутки были разные по качеству и исполнению. От простых и грубоватых до изощренных и даже изящных.
К простым шуткам можно отнести такие: положить увесистый камень в рюкзак участника, который чем-то подвел товарищей, подвесить котелок с водой у входа в палатку, чтобы он опрокинулся на голову вылезающему из нее. Можно было залепить стекла очков, которые близорукие альпинисты обычно подвешивают у конька палатки, чтобы случайно не разбить. Так как подъем на восхождения происходит, как правило, глубокой ночью, то человек не сразу понимал, отчего он не видит, чем доставлял товарищам немало веселых минут.
Альпинист, который очень крепко спал и еще храпел при этом, мог проснуться на «линейке», альплагеря, куда его вынесли вместе с кроватью соседи по палатке.
Были шутки и более тонкие и изощренные, в осуществлении которых участвовала большая группа людей. Когда знаменитый питерский альпинист С. К. Калинкин был начальником спасательного отряда в альплагере «Алибек», то друзья пошутили над ним следующим образом. Сергей Константинович очень любил ходить в кожаных шортах (одежда очень редкая в те годы). Улучив момент, когда шорты были сняты, инструктора натерли их заднюю часть очень пахучей чесночной колбасой, а лагерной собаке на боку сделали надпись: «Начспас. Малинкин». Целый день весь личный состав лагеря веселился, наблюдая такую картину — за начспасом ходила по пятам собака и чуть ли не лизала ему «пятую точку», а тот отбивался от нее тапком.
* * *
Питерский инструктор, который очень неплохо рисовал, привез в лагерь целый альбом рисунков. Придя с восхождения, он обнаружил их вставленными в самые разнообразные предметы, изображающие рамы, на манер картинной галереи. Портрет самого художника был вставлен в стульчак от унитаза.
Был сезон, когда альпинистское руководство решило прислать в альпинистский лагерь затейника-культурника, как в домах отдыха, чтобы он организовывал досуг альпинистов.
Культурник приехал в черном костюме, белой рубашке и при галстуке, а вместо рюкзака у него был чемодан. Все это сразу не понравилось инструкторам, а когда выяснилось, что он ничего толком не умеет, да еще презрительно высказывается про горы и альпинизм, то участь его была решена. Ночью был похищен его парадный гардероб, связан в единое целое и подвешен на туго натянутой веревке прямо поперёк бассейна, так что одному человеку снять одежду, не замочив ее в воде, было невозможно. Весь день культурник метался возле бассейна в рваной штормовке и трусах, так как другой одежды у него не было, пока какой-то штрейкбрехер не помог ему снять эту композицию. Правда, потом из-за этого антиобщественного поступка у него самого были проблемы, но это уже другая история.
* * *
Шутили над новичками, когда они возвращались с первого восхождения, устраивали для них представления, розыгрыши и придумывали разные забавы.
Традиционная шутка — «Домбайский бокс». Натягивались веревки, как на ринге. Участникам завязывали глаза, причем у каждого было по два секунданта, которые водили их на веревках по рингу. Боксеры должны были лупить подушками друг друга — это они так думали. На самом деле секунданты разводили
