делаешь! Если ты обвинишь крестьян, я найду тебя и убью лично.
Для пущего эффекта я незаметно запустил в него небольшое заклинание, от которого его пробрала дрожь, и затряслись руки.
— Вы! Возвращайтесь к себе домой. Трудитесь лучше на своих полях.
— Но, господин маг! Получается, что я потерял охранника и пережил столько страхов, но ничего не получу взамен? Да еще и зерно отдал почти задаром!
— Они тоже потеряли людей. И получили еще меньше.
— Их долг уменьшился в два раза!
— Хорошо! Я дам тебе и двум твоим людям защиту, которой хватит на несколько дней. И помни о наказании!
— Полтора мешка зерна лучше, чем выжженная деревня, — пожал плечами торговец.
Я создал массивы для него и его людей. Охранники тотчас же проверили их на прочность, потыкав палками и копьями.
— Защита не бесконечная. Чем сильнее в нее бить, тем скорее она рассыпется.
Крестьяне же не стали ждать утра и сразу засобирались в обратный путь. Как раз меньше всего от моей помощи получили они. Бывший солдат еле сдерживал слезы, но всё же нашел силы поклониться мне.
— Господин маг, может, поедете с нами в Киньян? — предложил торговец.
Я отказался, сказав, что хочу попутешествовать по стране. Кажется, именно после этих слов он понял, что я не так-то прост, и что моими угрозами не стоит пренебрегать.
После этого я взял тяжелый хуа цянь и последовал за селянами. Какое-то время я шел молча рядом с их предводителем. Становилось всё темнее и темнее, и я вынул камнесвет, прикрепил его к лезвию копья и влил в него Ки.
— Ничего не изменилось, — пробормотал мужчина, — и ничего не изменится. Мы так и будем умирать с голоду, сколько бы ни работали. Умирать в бою. Умирать под палками.
— Торговцы умирают под копьями разбойников и в пасти диких животных, — откликнулся я.
— Они сами выбирают это.
— Они, как и вы, не видят другого выбора.
— Зачем ты вмешался? Я думал, ты как легендарный герой, ударишь молнией и сотрешь с лица земли жадного торговца!
— Наверное, я не настолько легендарный, — помолчав, я добавил: — Я пойду в вашу деревню. Я могу сделать так, чтобы зерно дало больше всходов, а земля — лучший урожай. Если вам досаждают хищники, я могу их прогнать. Если есть больные, я их вылечу.
— Зачем? — удивился бывший солдат. — Герои так не поступают. Они только сражаются со злыми людьми и чудовищами. Их не заботят урожаи, скот или болезни.
— Значит, я еще и не герой.
Глава 3
Равнинное море
Мы добрались до Рыбачьего Луга на третий день. Каждый вечер я ставил невидимые массивы, отгораживая стоянку от леса, а сам уходил в сторону и спал под куполом. Я всё еще скрывал свое лицо от крестьян, а спать в повязке на всё лицо было крайне неудобно.
Для людей, живущих возле леса, они плохо разбирались в местных животных или в растениях. Решиться покинуть деревню, пусть даже и немаленькой толпой, было для них очень мужественным решением. Для крестьян лес был населен духами, привидениями, чудовищами и бродячими магами, наверное, поэтому они не особо удивились моему появлению. Например, костяные собаки для них — это обычные собаки, которые попробовали человеческую кровь, от этого на них наросли костяные пластинки, и теперь они хотели сожрать как можно больше людей. После поедания десяти или ста человек, тут они еще не пришли к единому мнению, собака может превратиться в огромного дракона и проглотить целую деревню. Поэтому каждого пса, который поцарапал хотя бы одного ребенка, нужно убивать. И таких выдумок у них было полным-полно.
Они и днем-то боялись в лес ходить, а оказаться там ночью было смерти подобно. И я еще раз оценил отвагу этих мужчин, которые решились поднять оружие на торговца с охраной, и ради этого провели в лесу несколько ночей.
Даже безобидные бабочки, которые притягивались ко мне, стоило лишь посидеть с полчаса на одном месте, пугали их до заикания. В первое утро они пошли будить мага, а обнаружили лишь кишащую бабочками полусферу. Затем бабочки исчезли, и появился я. Какое объяснение они придумали? Проще было бы сказать, что я ночью превращаюсь в бабочек, но они поняли всё иначе. Оказалось, что я — изначально лесной дух, возможно, дух-хранитель, днем я могу перекидываться в человеческий облик, вот только лицо так и не научился создавать, потому закрывал его тканью, под которой конечно же порхали бабочки.
Это историю пересказал Фань Реншу. В армии он видел много всего: и магов-лекарей, и обычных магов, и даже один раз мага-начертателя, который за большие деньги нацарапал рисунок на шлеме сына генерала армии. Фань был не таким суеверным, но и он опасался меня.
Деревня Рыбачий Луг стояла в излучине реки. Ближе к воде располагались исчерченные полосками воды поля. Обычно в это время рисовые пучки высаживали в землю, но здесь еще даже не приступали к посевам. Поодаль виднелись вспаханные отливающие чернотой участки под овес и ячмень. Крыши небольших домиков неопрятно чернели подгнившим камышом, и возле многих домов сохли свежие пучки камыша, собранного возле реки, и дети ворошили их для равномерной сушки. Женщины собирали тутовые листья для кормления шелкопряда в огромные корзины и относили их в длинный амбар на краю деревни. Издали всё выглядело таким умиротворяющим и спокойным.
Когда мы подошли, всё население деревушки бросилось к нам. Женщины плакали и вопили, дети прыгали возле отцов и братьев, спрашивая, где они были так долго, старухи неодобрительно качали головами. Меня же старательно не замечали и держались в стороне. Еще бы, странный высокий человек в крестьянской одежде, но с мечом на поясе и очень дорогим боевым копьем, с замотанным тканью лицом.
Фань Реншу растолкал народ и отвел меня к своему дому. А сзади уже поднимался вопль по убитым. Его жена, узкоплечая изможденная женщина, поставила на стол похлебку с несколькими рыбешками, какими-то водорослями и кусочками какого-то неопределенного овоща.
— Еды у нас немного. Чем богаты…
Я не хотел снимать повязку, поэтому покачал головой.
— Я не задержусь у вас надолго. Покажи семена. Также я могу помочь с шелкопрядами, уговорить их свить большие коконы с длинными нитями.
Жена Фань всплеснула руками и не глядя на меня зашептала:
— Может, сначала к шелкопрядам? Они у нас совсем заморенные, еле-еле листья едят. Если так продолжится, то шелка даже на налог не наберется. Мы давно просим привезти нам яйца других шелкопрядов, наши совсем уже выродились. Нити тонкие,
