же у меня диплом, — напомнил Сергей. — Аж магистерский. Почему бы и не пойти работать, как все нормальные люди. Может, даже по специальности смогу устроиться, кто знает, — пожал он плечами.
Серое небо расчертила молния, а по ушам ударил грохот грома. Дождь перерос в настоящий ливень.
— Мощно так зарядило, — заметил вслух Сергей.
— А обещали только небольшой дождик, — поворчала Надя, ускоряя работу стеклоочистителей.
— Прогнозы погоды, они такие, — кивнул Сергей.
— И не говори, — начав притормаживать перед поворотом, согласилась Надя. — Возвращаясь к работе. Если серьёзно хочешь куда-нибудь устроится, то давай ко мне в компанию. Я помогу, — предложила она. — На лафу даже не рассчитывай, будешь вкалывать, как и все, но вот с устройством подсоблю без проблем.
— Приму к сведению, — заухмылялся Сергей. — Но давай пока не будем спешить. Попробую для начала сам что-нибудь подыскать. Взрослый человек, в конце-то концов.
— Девушку себе подыщи, взрослый ты наш, — ехидно поддела его Надя.
И сделал это весьма успешно.
— Ну началось, — закатил глаза Сергей. — Недолго ты без этого продержалась, недолго.
— Старалась, как могла, — борясь со смехом, ответила Надя.
— Ты хуже мамы, честное слово, — продолжил причитать Сергей. — Даже она меня так на тему внуков и прочего не пилит.
— Само собой не пилит, — со знанием дела заявила Надя. — Я-то ей двух внуков уже подогнала. Есть с кем нянчиться, вот и помалкивает в основном.
— Подогнала внуков, — вздохнул Сергей. — Вот она, современная женщина.
— Своих малых заведёшь, вот тогда и будешь мне что-то говорить, — парировала Надя.
— «Дети — это цветы жизни на могилах их родителей», — припомнил Сергей одну, как ему показалось, крайне уместную фразу. — Что-то такое, да?
— Ты даже не представляешь, насколько точное только что дал определение.
Сергей и Надя синхронно рассмеялись, наполнив кабину пускай уже и давно не детским, но по-настоящему чистым и искренним смехом.
— Ох, — наконец переборов себя, с чувством выдохнул Сергей. — Как же я по тебе скучал, Надь. Словами не передать
— Взаимно, Серёж, взаимно, — ответила ему всё ещё посмеивающаяся Надя. — Я тоже очень рада тебя снова видеть. Но губу особо не раскатывай. Будь уверен, не пройдёт и пары недель, как сам же взвоешь о том, насколько я тебя достала, — предупредила затем она.
— Смотри, как бы сама не взвыла раньше, — не остался в долгу Сергей.
— Это вызов? — изогнула Надя правую бровь.
— Только если захочешь, — ответил Сергей.
— Ну хорошо, — хитро заулыбалась Надя. — Посмотрим, кто кого.
— Посмотрим, Надя, — целиком откинулся Сергей на спинку сиденья и прикрыл вновь начавшие тяжелеть глаза. — Обязательно посмотрим.
Глава 2
Лифт остановился, и его двери с характерным звуком разъехались в стороны.
— Слушай, я знаю, что сериал «Чернобыль» — это ложь, пизд*жь и провокация, с реальностью не имеющая почти ничего общего, — пропустив Надю вперёд, продолжал объясняться Сергей. — Назвав я его хорошим, я вовсе не имел в виду историческую достоверность, — сообщил он, выходя на лестничную площадку. — Техническое исполнение, игра актёров, драматическая составляющая, пропаганда, в конце-то концов. Все эти элементы в нём выполнены на высшем уровне, — Сергей поравнялся с Надей у входной двери и прислонился плечом к стене. — Поэтому я и считаю его хорошо выполненным продуктом. Нашим киноделам есть чему поучиться.
— Говно хоть розой назови, вонять оно от этого не перестанет, — не отступала от своего Надя, вставляя ключ в замочную скважину. — И красивая обёртка тут не поможет. Могу согласиться лишь с тем, что наши «творцы», — добавила она в последнее слово изрядную долю презрения, — неспособны даже на такое. Эти испражняются на зрителей, вообще никак своих действий не прикрывая. А «Фонд кино» им в этом только помогает.
Надя открыла чёрную лакированную дверь и первой вошла в квартиру.
— Да ты просто вконец помешалась на советских фильмах и, как старая бабка, ничего нового признавать не хочешь, — заключил Сергей, заходя следом.
Бросив сумку на пол, он присел у тумбочки и принялся развязывать шнурки на кроссовках. Наде с её бежевыми туфлями без завязок и застёжек было проще, отчего она куда быстрее разулась и взяла пару тапок с этажерки для обуви.
— Во-первых, — щёлкнула она переключателем на стене, включая свет в прихожей, — Тарковский — величайший режиссёр всех времён и народов. Во-вторых, в Союзе была хотя бы нормальная цензура, которая откровенный шлак просто не пропускала. А в-третьих, хватает и зарубежных картин, которые мне нравятся. Работы Кубрика, например. Или у Пака Чхан Ука некоторые.
— Так, ну Кубрика я хотя бы знаю. А второй кто? — спросил Сергей, также переобувшись в тапки.
— Корейский сценарист и режиссёр, — ответила Надя, проходя дальше по прихожей. — Отличился своей Трилогией о мести.
— А это не та, в которую «Олдбой» входит? — уточнил Сергей, начав что-то припоминать.
— Она самая.
